Роберт Сальваторе - Предел не положен

– Как поступил бы, как поступит Громф, если окажется под прицелом.

– Я не хочу принимать участие в этих играх, – заявил архимаг. – Мы должны узнать, кто и с кем стоит за этой волной мрака. Кто дал Жиндии арахна’чинин’лихи’элдернай и зачем?

– Кто бы это ни был, какую бы цель ни преследовал, наш мир изменился, архимаг, – изрек Киммуриэль, и Громфу оставалось кивком подтвердить свое согласие.

Если одно из чудовищ нацелено на Громфа, последующие десятилетия, даже столетие, он проведет в непрерывном бегстве между уровнями реальности, пока его не поймают или пока он не найдет способ избавиться от создания, остановить и победить которое считается невозможным.

Пенелопа Гарпелл перекатилась на край широкой кровати в своих уютных покоях в Главной башне.

Она замерла, глядя на обнаженную спину своего возлюбленного, широкую и сильную, мощную и крепкую, как гранит, с отчетливыми линиями, разделяющими множество мышц. Пенелопе казалось, что стоило ему нагнуться вперед и развести руки в стороны, на эту спину можно будет положить земной шар, и он не упадет. Женщина выждала еще немного, а потом, когда он сел, скрестив ноги и, казалось, не осознавая ее присутствия, устроилась сзади.

Она знала, что Вульфгара заботят многие проблемы. Новости с юга, из Гаунтлгрима, где его приемный отец был королем дворфов и где оставались его лучшие друзья, не внушали оптимизма. И Виноградная Лоза, поселение, которое он помогал строить вместе со своим приятелем Реджисом, было опустошено, станция разрушена.

А Вульфгар, несмотря на неожиданное нападение и угрозу Гаунтлгриму, находится здесь, приходит к Пенелопе, желая разделить с ней ложе. Сейчас в Гаунтлгриме относительно безопасно, и Бренор через магический портал передал Вульфгару, чтобы тот оставался в Лускане эмиссаром короля дворфов. Пенелопа понимала, что от этого воину еще тяжелее. Больше всего на свете он хотел бы пройти через врата и броситься в бой плечом к плечу со своими друзьями. Но он не ослушался Бренора и вернулся к Пенелопе.

От одной только мысли о том, что Вульфгар ищет у нее утешения и покоя, у женщины по спине бежали мурашки. Особенно сейчас, когда она видела перед собой его крупное точеное тело – тело примерно двадцатилетнего мужчины, хотя его сознание было намного старше, намного старше самой Пенелопы. Ей было ближе к пятидесяти, чем к сорока, и в темных волосах уже появилась седина, а на лице – несколько морщинок, особенно вокруг глаз, потому что она часто прищуривалась, изучая книги заклинаний и древние свитки. Она все еще оставалась здоровой и сильной, хотя в некоторых местах стала круглее, чем ей этого хотелось бы, а в других ее мышцы утратили былую упругость. Все это не слишком ее волновало, но она рада была привлечь внимание такого мужчины, как Вульфгар.

Он все время с радостью и нетерпением возвращался в ее постель.

Она придвинулась, встала на колени за его спиной и большими пальцами рук стала разминать твердые мышцы от шеи до плеч.

– Мой великолепный мужчина, – заговорила она, – почему ты снова здесь, в моей постели?

– А почему бы и нет? – ответил он, поднял левую руку и положил поверх ее правой ладони.

– Разве есть на побережье Мечей хоть одна женщина, которая не согласилась бы тебя принять? Разве есть хоть одна молодая хорошенькая девушка, которой не понравились бы крепкие объятия твоих сильных рук? – С этими словами она провела руками по его плечам до гигантских бицепсов. – А ты все же здесь, со мной.

Вульфгар коротко рассмеялся.

– Пенелопа Гарпелл, гранд-дама Дворца Плюща, сомневается в себе? – Он повернул голову, дав ей возможность поймать его скептический взгляд. – Немногие вещи могут меня поколебать, женщина, но сейчас я удивлен.

– Это не сомнения, – она шутливо шлепнула его по плечу, – это всего лишь обычная честность.

Она изогнулась, чтобы заглянуть в его хрустально-голубые глаза – ах, эти глаза! Даже глаза Вульфгара наглядно свидетельствовали об удивительных и чудесных контрастах этого человека. Он мог быть мрачным и мог быть светлым, он был крепким и сильным, но невероятно нежным.

– Ты молодой мужчина, – сказала она, – а я немолодая женщина.

– Мне было сто четыре года, когда меня убил йети, – с искренним и теплым смехом напомнил ей Вульфгар.

– Да, но ты переродился и обрел юность и силу и сопутствующую им красоту. Ты мог бы заполучить почти любую женщину, но ты все-таки здесь. Почему?

– Эплер вийен, – после недолгой паузы ответил Вульфгар.