Александр Якубович - Ученик Рун

Девушка заметила, что я чувствую себя не на своем месте, но вместо поддержки и одобрения я ощущал исходящую от нее волну осуждения. Марте было важно, какое впечатление я произведу на ее знакомых и друзей, я же сидел себе тихо в углу, особо не отсвечивая.

Впрочем, довольно быстро мы оказались в центре внимания. Каждая парочка, что выкидывала сейчас коленца посреди комнаты, нет–нет, да и бросала косые взгляды на неумеху–недомерка и заливающуюся пунцовой краской рослую дочь кухарки, что неловко дергались у самого края стихийно сформированного круга. Я видел и чувствовал, что Марта отлично знает, как танцевать, я же не имел об этом развлечения и малейшего представления, так что контраст между нами становился только сильнее.

Но вот, мой позор закончился: Манс сообщил, что ему нужно промочить горло и после этого он готов спеть, после чего по лавкам опять пошла бутыль с вином.

Следующие два круга я справился лучше, чем в первый раз. Поймал и темп, и ритм мелодии, которую играл Манс, да и как двигаться мне украдкой объяснила Марта. Так что даже когда ребята стали водить парами хоровод — кружась в замысловатом танце — я просто доверился Марте и повторял за впереди идущим парнем.

Но уже скоро я понял, что все плохо. В голове неприятно гудело, от духоты мне вообще казалось, что что–то легло на грудь. Давали о себе знать и утренние нагрузки в плане магической практики: шесть печатей Ис это немало, а была еще и очистка воды в бочках… Комната стала двигаться сама собой, а вот градус мероприятия только поднимался — крики и смех становился громче, удары по струнам и свист флейты — сильнее. У меня же было только одно желание — вырваться на улицу и выпить чистой, холодной воды.

— Эй, как тебя там, Рей! Так?! — ко мне, сидящему в своем углу, подошли двое, хозяин дома и какой–то парень, по размеру рук которого можно было судить, что он работает в кузне. — Ты тот самый, что у магика в учениках сейчас ходит?!

Парень наклонился ко мне и в лицо ударил кислый запах дешевого вина, которым подогревались присутствующие. Вот только если я делал глоток–два, то этот здоровяк ни в чем себе не отказывал.

— Ну я, и что? — желания вести с кем–либо беседы у меня пропало уже довольно давно.

Марта окончательно отсела в сторону, увлеченная беседой. Не знаю, случайно ли, или девушка обиделась на то, что я не оценил ее сюрприз, но чувствовал я себя сейчас брошенным.

— А ты в курсе, что твой учитель уважаемого человека к праотцам отправил?! — пьяно спросил подмастерье. — Эй! Ребят! Это же его учитель господина Ракона сжег, так ведь?!

Ревел парень так, что даже умудрился на секунду перекрыть галдеж, что стоял вокруг. От чего многие притихли и стали наблюдать за происходящим.

Я поймал виноватый взгляд Марты, но девушка ничего не предприняла, только потупилась и стала наблюдать за тем, как разворачиваются события, нет–нет, да и поглядывая на будущего кузнеца.

— Ну все, хорош, — попытался вмешаться стоящий рядом, но такой же пьяный Дакас.

Все же, это был его дом, а лишние проблемы ему ни к чему.

— Уважаемого? — переспросил я, вспоминая, как Ракон приказал меня пытать еще несколько часов, после того как я начну молить о пощаде. — Не слыхал о таком.

Ноздри подмастерья раздулись. Я видел, что сказанное ему не понравилось, как и тон моего ответа.

— Такой мелкий, а такой дерзкий, — прошипел парень, наклоняясь ко мне, сидящему на лавке, как к маленькому ребенку, — думаешь, магия твоя тебе поможет, недомерок? В бараний рог скручу! И что только Марта в тебе…

Я не стал ждать, пока он закончит. Будущий кузнец — а парень точно подмастерье кузнеца, уж слишком он широк — был вдвое крупнее меня. Да и росту в нем было футов шесть против моих пяти с половиной. Так что пришлось бить первым.

О магии в этот момент я даже не думал, сработали старые привычки, приобретенные за годы жизни на улице.

По сравнению с Дамаром или любым другим бродягой, этот подмастерье был толстым увальнем. Я видел, как дерутся стенка на стенку городские с фермерами и скажу, что это не идет ни в какое сравнение с драками, через которые прошел я. Потому что первые всегда дрались от безделья или по какой–то чрезвычайно важной в моменте, но мелочной по сути причине. Я же всегда дрался с целью выжить.

Так что пока парень не успел разогнуться, я, даже не поднимаясь с лавки, со всей дури, хлестко и подло, влепил ему сжатыми в кулак пальцами по уху, а после вскочил и, не давая противнику опомниться, впечатал костлявое колено в самый низ живота подмастерья.