Александр Якубович - Ученик Рун

— Так! — крикнул Абаран, от чего негромкие разговоры, что поднялись, когда дверь в барак открылась, моментально стихли. — Бабы с выродками мужицкого полу, сюда! Живо! И девицы, которых спицами не ковыряли — сюда же!

В помещении началась возня, от которой мне стало еще гаже. Люди спотыкались, падали друг на друга, поднялся детский плач.

— Я тут что, вечно стоять должен?! Шевелитесь, отбросы! — взревел Абаран, от чего его лицо покраснело вместе с лысиной. — Куда ты прешь, старуха?! Я сказал, бабы с выродками и девицы, что понести могут! Куда тебе!

Сейчас работорговец орал на какую–то женщину неопределенного возраста, что подошла к нам вместе с десятком молодых женщин и девушек.

— Так я же это… Не из публичного дома, господин, за долги тут и не старуха я… — начала оправдываться женщина.

Вместо ответа Абаран потянулся к поясу, от чего женщина буквально сжалась в комок.

Не успел я понять, что же ее так напугало, как в воздухе свистнула короткая плеть, которая ударила рабыню прямо по худым рукам, которые та вскинула, чтобы защитить лицо и глаза.

— Я сказал, вон пошла! — проревел работорговец, после чего стеганул плетью еще раз.

От этого свиста и последующих щелчков я каждый раз вздрагивал, будто хлестали меня, а не несчастную должницу.

Наконец, Абаран успокоился и заставил женщин выстроиться в ряд. Дети были только с двумя, в самом конце, но я, побоявшись навлечь и на себя гнев вспыльчивого работорговца, не стал просить их пройти ближе. Хотя в первую очередь, конечно, стоило наложить печати на них самих и их малышей.

Я аккуратно подозвал к себе напуганную девушку, что была лишь немногим старше меня. У нее были гнойные раны на запястьях и лодыжках — самая популярная травма, среди рабов. Я попросил девушку усесться на пол, сложить руки и ноги вместе, чтобы раны находились на одной линии, после чего достал из–под рубахи амулет учителя. При виде дорого артефакта лицо Абарана вытянулось и вот, работорговец готовился уже что–то сказать, но так и остался стоять с открытым ртом, когда я быстро и без каких–либо трудностей сформировал в воздухе пятидюймовую печать Ис, которую почти моментально и активировал.

Да, печать была больше оговоренной «с ладонь», но тут было сразу четыре раны, да еще и без предварительной обработки руной Бор, так что пришлось сделать печать чуть больше. Но сейчас мне давалось это легко — сила была учительская, дармовая, а сам я особо пока и не напрягался. Только знай, направляй поток на контуры и руну, заполняй пространство между кольцами магической силой и активируй печать. Хоть целый день так колдуй.

Почти сразу же я перешел ко второй рабыне, а потом и к третьей. К концу очереди амулет истощился, и мне пришлось убрать его под рубаху.

— А ты чего это артефакт убрал?! — сразу забеспокоился Абаран, что тенью стоял прямо у меня за плечом, чем нехило нервировал. — Вон, еще четыре девицы! А я тут думал еще пройтись, посмотреть может кого! Так споро ты колдовал, тут, парень…

«Парень, а не малец», — подумал я. — «Вот как ты заговорил, работорговец, когда увидел, на что я способен».

— Идите, смотрите, — бросил я, даже не поворачиваясь. — Это был просто вспомогательный артефакт, дальше я сам.

— Точно? Уверен?

— Да, — кивнул я, — идите, смотрите, кто тут еще есть, справимся сегодня.

Передо мной остались стоять только три женщины, две из которых были с детьми.

Малыш одной из них был тяжело болен, даже на расстоянии я будто чувствовал, какой от него исходит жар. Так что пока работорговец ходил меж рядов, щелкая плетью, я быстро наложил на мальчика несколько печатей Бор, чтобы убить заразу, а после — небольшую печать Ис. Его мать, видя, что я делаю что–то другое, не то же, что с предыдущими рабынями, только выкатила на меня глаза, боясь, что потом ей достанется за мое самоуправство.

— Тише, это пока он не видит, — одними губами прошептал я, показывая глазами вглубь барака, где сейчас лютовал Абаран, — это должно помочь. В Нипсе кибашамцы.

Женщина только мелко закивала, прижимая к себе ребенка, я же в это время занялся ее ранами. К моменту, когда работорговец вернулся, едва не за волосы волоча еще двух девушек, которые показались ему достойными того, чтобы презентовать их северным купцам, я уже закончил и с оставшимися женщинами.

— Вот, еще парочка, — сказал лысый, толкая к моим ногам невольниц, — вроде когда я их покупал, говорили, что не рожавшие, но способные. Так?!

Вопрос адресовался уже рабыням, которые мелко задрожали и закивали головами, мол, Абаран абсолютно прав.