Влад Лей - Северные Демоны

Миг, и крик Р`ама резко прерывается — вертлявый делает шаг к нему, аккуратно берет его за голову левой рукой так, чтобы Р`ам не вывернулся, не уклонился, а затем медленно, позволяя жертве увидеть все в подробностях, подносит лезвие топора к горлу, и не спеша, аккуратно, словно колбасу нарезает, «перепиливает» горло моему брату.

— Р`ам! — кричу я.

— Р`ам! — вторит мне кто-то, и я замечаю Олафа, только что прикончившего своего противника быстрым ударом меча. Олаф делает рывок, на ходу сбивая плечом одного из противников, бьет мечом еще одного, неудачно подвернувшегося под руку, а затем оказывается возле верткого.

Его стремительный удар не находит цели — вертлявый, продолжая улыбаться, просто уворачивается. Его руки опущены, он даже не пытается защищаться или нанести встречный удар. Олаф бьет снова, его меч разрубает лишь воздух — верткий ушел с линии атаки. Олаф уже яростно, наплевав на всякую осторожность, махает мечом, словно мельница. Но противник неизменно уходит в сторону, уворачивается.

Я пытаюсь пролезть сквозь сражающуюся толпу туда, к ним, но путь мне преграждает верзила с мечом. У его ног лежит Кеьтве. Я вижу огромную рану на его груди, вся его рубаха залита кровью, кровь уже выступила изо рта. Не жилец…

Окрыленный своей победой, верзила пытается подколоть и меня, просто пырнув своим мечом, больше похожим на мачете. Но я оказался быстрее — успел ударить по лезвию меча топором, а затем зацепил лезвие топором, отвел в сторону. Противник явно не ожидал подобного — он просто уставился на оружие, даже не пытаясь его освободить. За это и поплатился: мой второй топор ударил его в грудь.

Кольчуга смягчила удар, но все равно верзиле хватило. Он тут же кашлянул кровью, подался назад и не упал только благодаря тому, что отпустил меч и успел вцепиться рукой в борт.

Я тряхнул топором, заставляя зацепившийся за него меч рухнуть. А затем, толком даже не замахнувшись, бью верзилу по руке, держащейся за борт драккара.

— А-а-а-а! — верзила орет так, что уши закладывает. Не в силах терпеть этот инфернальный звук, я опускаю второй топор ему на голову. Череп трескается, как орех, ошметки костей вперемешку с кровью и мозгами разлетаются в разные стороны, заляпывая все вокруг, включая и меня самого.

Но мне плевать.

Я возле борта корабля, и тут более-менее свободно — сражающиеся находятся ближе к центру драккара. Я пробегаю метра три без всяких проблем — противник меня не видит, я у них за спинами.

Но я не успел. Олаф, махавший своим мечом, за все это время устал, очередной удар получился кривым, меч опускается вниз, а сам Олаф подался немного вперед. И тут же верткий, словно бы и дожидавшийся этого момента, бьет топором снизу.

Топор застревает в нижней челюсти, а верткий хватает тело Олафа, аккуратно укладывает его на палубу лицом вверх.

Я бегу, запрыгиваю на борт драккара, отталкиваюсь от него и прыгаю на верткого, пытающегося отделить голову уже мертвого Олафа от тела.

Не знаю, как он смог меня увидеть, ведь был он ко мне спиной. А я, между прочим, двигался очень быстро, выжимая все, на что только был способен со своим текущим показателем ловкости.

Но, тем не менее, мне ее не хватило: верткий молниеносно ушел в сторону, и мой топор лишь рассек воздух, где всего лишь мгновение назад был противник.

Едва я приземлился на палубу, как тут же отскочил назад, опасаясь, что противник атакует меня в этот момент. Я огляделся и тут же заметил его — странный тип стоял возле носа на борту корабля, обняв носовую фигуру. Он глядел на меня и усмехался, словно бы издевался надо мной, глумился. В его взгляде так и читалось нечто вроде: «ну ты и неуклюжий пентюх».

Я замер в боевой стойке, ожидая противника, и он меня понял. Легко и изящно спрыгнул на палубу. Получилось это у него настолько плавно, быстро, что я невольно поразился — сколько же у него ловкости?

М-да…похоже я недооценил противника. Этот тип действительно может называться искусным воином — это видно по тому, как он двигается. Необычайно быстрый, уверенный в себе, в своей силе, он глядит на меня, как на жертву, с эдаким апломбом ‒ чувствует свое превосходство.

— Ты убил моего друга! Ты умрешь! — прошипел Стеки.

Я только сейчас заметил, что позади верткого так и лежит связанный Стеки. Вот ведь, черт. Его действительно стоило развязать — лишний воин на нашей стороне очень бы пригодился.

Верткий даже не повернулся к Стеки. Лишь улыбка его стала шире и ехиднее. Его взгляд был устремлен на меня.