Сергей Вишневский - Последнее «Па» [СИ]

Взгляд Габо остановился на первой звездочке, что появилась на небосклоне.

***

Рус оглянулся назад.

Улица, что вела к больнице, была занята от дома до дома. Горожане и раненые воины лежали прямо на каменной брусчатке. Вокруг суетились добровольцы, которые помогали раненным.

Среди всех прибывших погибших не было, но у многих были раны, требующие немедленного вмешательства, с которыми Тук работала не покладая рук.

Многих раненных брал на себя Жулье. Целитель, не имея развитого магического дара, компенсировал этот недостаток целебными артефактами. Да, получалось у него плохо, но его задачей было не вылечить, а остановить критическое течение ранения, чтобы человек смог дождаться своей очереди к темной целительнице.

Руки и ноги возлюбленная Руса не отращивала. Выбитые глаза тоже. Сейчас, когда из темного портала раз за разом привозили подводы с ранеными, было важно сохранить как можно больше жизней. Остальное было не так критично и не требовало немедленного вмешательства ведьмы.

— Пиррова победа, — тихо прошептал себе под нос пиромант, прекрасно понимая, что потери среди их армии по-настоящему чудовищны. А побежденный восточный легион не делал эту победу хоть немного слаще. Даже несмотря на то, что за одного убитого воина Барроулии умерло около трех воинов легиона.

Парень вошел в клинику, где до сих пор суетились женщины, сушились повязки, и пахло травами. Пройдя по заляпанной кровью лестнице, он поднялся на второй этаж, в малую операционную и остановился на пороге.

На большом столе, привязанный ремнями, лежал Грот. У парня отсутствовала левые нога по колено и рука по локоть. Парень лежал с закрытыми глазами и спокойно дышал, находясь в глубоком сне.

Рядом с ним на полу, уперев лоб в сложенные на коленях руки, сидела преобразившаяся северянка. Волосы ее были белоснежными, кожа бледной, а на пальцах красовались небольшие белые когти.

Она подняла голову и взглянула на вошедшего белыми глазами.

— Как он? Жив? — спросил пиромант, кивнув на Грота.

— Жив, — кивнула та и снова положила голову на руки. — Только он все каналы в руке и ноге сжег. Нечего восстанавливать.

Рус повернул голову и обнаружил Тук, которая лежала на боку и спала беспробудным сном на небольшом диванчике. Места было мало, и она свернулась калачиком, чтобы успокоиться. Рядом с ней сидел Хойсо.

— Как она?

— Переутомление, — спокойно ответил Хойсо и взглянул на Руса, одежда которого имела подпалины. — Пару часов она отдохнет и продолжит. Я уже восстановил ее резерв.

Рус кивнул и подошел к темной целительнице.

Усевшись рядом на пол, вздохнул и молча уставился на дверь.

— Бом? Бренд? — спросил черт.

— Бом высадил все, что было. Больше двух десятка мертвецов держать не получалось. Разваливались прямо на ходу, но он смог продавить правый фланг. Если бы не он, наших бы смяли.

— Бренд?

— Ушел во тьму. Выложил столько тьмы, что начал обращаться в темную тварь.

— Пара недель, и он сможет вернуться в нормальное обличие, — ответил Хойсо. — Я учил его этой технике.

Возникла пауза, во время которой слышались только стоны с первого этажа и уговоры помощниц не поворачиваться на бок.

— Габо? — нарушил молчание черт.

Рус мотнул головой. После нескольких секунд молчания, он начал говорить.

— Он был на левом фланге. Хорошо начал, прорвал строй, и наши глубоко продвинулись. Там же был последний осадной голем. Схлестнулся с паладинами. Всех положил, но и сам… — пиромант умолк на несколько секунд и добавил: — Там воронка от него осталась. В ней он лежал. Когда попытались его тронуть, то он в пепел обратился.

Снова повисла пауза.

В это время без традиционного «Здра-а-а-а-асть» вышел Роуль. Он молча сделал несколько шагов из угла и скинул теневой покров.

Перед учениками предстал упырь. Лицо его было искалечено. Часть нижней челюсти отсутствовала. На голове не хватало полосы кожи, через которую было видно черную кость темной сущности.

— Хойфо, — прошмякал раненный Роуль. — Ты не поферифь, насфольфо я расочирофан.

Черт поднял взгляд на старого друга. Тот поднял голову Маркуса и вцепился в нее остатками зубов. После того, как он втянул с хлюпаньем остатки крови, упырь отбросил последнюю часть светлой сущности в сторону и, сморщившись, произнес:

— Фыква… Фыква, Хойсо! Я офидал фто угодно! От дерьма, до нефного ванильного вкуса! Он был светлой суфностью! А на вкус фыква… Франая фыква, Хойсо…