Олег Будилов - По дороге к высокой башне. Часть вторая

Конечно, мой побег не остался незамеченным. Если сам момент, когда я летел вниз, видели немногие, то рев "оставшихся с носом" надзирателей слышали почти все. Высунувшись из окна, они орали, - держи вора! Лови его!

Купол, смягчивший мое падение, треснул и сам шатер стал медленно заваливаться на бок, потому что центральная опора сломалась, а часть поддерживающих ее веревок лопнула. До смерти перепуганные торговцы и покупатели хлынули наружу и смешались с обезумевшей толпой, которая повинуясь приказам охраны тюрьмы, бросилась кого-то искать и хватать. Как всегда, на базаре одно вполне невинное происшествие переросло в настоящее стихийное бедствие. Не соображая, что происходит люди стали бестолково метаться по площади. Создавая дополнительную суматоху мелкое ворье, пользуясь всеобщей неразберихой, принялось хватать с прилавков все, что плохо лежит, поэтому то здесь, то там стали вспыхивать стихийные драки, которые быстро переросли в поножовщину. Вот так и случилось, что, когда охрана тюрьмы и поднятые по тревоге черные гвардейцы высыпали на площадь, они попали в сплошной человеческий водоворот, в котором совершенно невозможно было отыскать одного конкретного человека.

Пока мои преследователи закрывали ворота, ведущие прочь из города, прочесывали улицы и проверяли оставленные у пристаней лодки, я заполз в какой-то тупик находящийся прямо на задворках торговой площади, забился в самый дальний угол и накрылся рваной дерюгой. От сильного удара болели голова, грудь и плечо, а ноги жгло словно огнем. Наверно настоящий воин вроде Ругона или Тагона уже вырвался бы за оцепление и сейчас был бы уже на полпути к свободе, но я даже не мог найти в себе силы для того, чтобы подняться. Чувствуя себя слабым и разбитым, я мог только молиться о том, чтобы меня не нашли.

Не знаю, сколько времени понадобилось страже для того, чтобы навести порядок на площади, но, когда шум толпы, наконец, стих я понял, что оставаться на одном месте больше нельзя. Ноги немного отошли, и я уже мог ходить, хотя и с большим трудом. Вот только бежать с площади было уже поздно. Я слышал, как гвардейцы и стражники рыскали вокруг, врывались в палатки, переворачивали ручные тележки и тюки с товаром.

Тупик, в котором я успел укрыться, появился много лет назад после того, как несколько домов построили в двух шагах от "толстушки". Со временем торговцы забили и завалили его сломанными ящиками, ручными тележками, прогнившей мешковиной и прочим хламом. Спасаясь от приближающихся гвардейцев, я забирался все глубже в нагромождение старой рухляди, пока не натолкнулся на каменную стену. Все дальше идти было некуда. Я принялся шарить руками по мостовой, в надежде найти хоть что-нибудь отдаленно напоминающее оружие, например, старую железку или какую-нибудь палку, когда неожиданно наткнулся на дырку в земле. На мое счастье именно здесь в незапамятные времена в мостовой оставили желоб для отвода сточных вод. Обычно такие стоки закрывали деревянными люками, чтобы люди не проваливались под землю, но в тупике круглая крышка давно куда-то затерялась и теперь провал, ведущий в канализацию, зиял, словно пасть сказочного чудовища. Когда-то мне удалось сбежать из захваченного кочевниками монастыря через сливной люк, так почему бы не воспользоваться этим путем еще раз? Конечно, я не был уверен в том, что смогу пролезть в узкую дыру, но другого выхода у меня не было. Недолго думая я втиснулся в каменный желоб, ободрал локти и плечи и провалился в кромешную тьму.

Я пришел в себя в полной темноте. Сначала я испугался, что ослеп после падения, но потом сообразил, что наступила ночь. В канализации и днем то было темновато, а сейчас вообще ничего не было видно. Я сел на сухом каменном полу и ощупал себя с ног до головы. Тело болело так, словно меня били скопом все черные гвардейцы страны, но серьезных повреждений я не нашел. Ноги не переломал и ладно. Идти куда-то в кромешной тьме было безумием, поэтому я свернулся калачиком, чтобы сохранить в себе остатки тепла и попытался заснуть. Это оказалось совсем непросто. Я снова и снова мысленно возвращался к сегодняшнему утру и заново переживал детали побега. Перед глазами мелькали лица надзирателей, узкие коридоры, скользкие каменные стены и стремительно приближающийся разноцветный купол торгового шатра.

Я очнулся на рассвете. Свет раннего утра проникая через вентиляционные отдушины и сливные люки, нарисовал на каменном полу причудливый орнамент. Место, в котором я оказался, было мне хорошо знакомо. Боги привели меня в подземную камеру, которая раскинулась под "Толстушкой". Именно здесь Ругон вдохновлял нас на бой перед тем, как ворваться в королевский дворец. От одной мысли о том, что где-то совсем рядом находиться Марон меня замутило. У меня даже руки зачесались от желания убить его. Но как бы мне не хотелось отомстить за погибших друзей, я прекрасно понимал, что один и без оружия я не смогу добраться до короля. Возможно, когда-нибудь боги позволят мне отомстить Марону за все, но сейчас нужно было подумать о том, как выбраться живым из города. Скорее всего, меня ищут все, кому не лень, значит, до поры на поверхности появляться опасно. Я огляделся. Вряд ли меня станут искать под землей, но и оставаться на одном месте нельзя. Нужно поскорей найти выход из канализации. От подземной камеры в разные стороны отходило несколько тоннелей. Я знал, что правый приведет меня прямо к королевскому дворцу, а левый к потайному ходу, через который мы с Ругоном и остальными заговорщиками попали в канализацию в тот роковой день. Недолго думая я вошел в левый тоннель и осторожно двинулся вперед. Свет от вентиляционных окошек сюда не доставал, поэтому в некоторых местах темнота становилось абсолютной и тогда мне приходилось идти на ощупь. Проведя под землей всю ночь, я успел привыкнуть к неприятным запахам и сейчас почти не обращал на них внимания. Меня беспокоило другое - если я не найду выход, то блуждая по бесконечным тоннелям рано или поздно умру от голода и жажды.