Олег Будилов - По дороге к высокой башне. Часть вторая

- Найдется немного.

- А много тебе и не понадобиться.

Я согласно кивнул. Даже мне - неопытному воину было понятно, что если замысел заговорщиков не удастся, то никакая магия нас не спасет.

- Гамон поможет нам? - на всякий случай спросил я.

- Конечно, - Ругон почесал кончик носа, - он и придумал весь план от начала до конца. Я уверен, что Дидон обречен.

В отличие от остальных я не питал ненависти к королю. Он ничего не успел забрать у меня, поэтому я согласился участвовать в завтрашнем перевороте только из уважения к Ругону. Моя верность основывалась не на чувстве долга, а на любви к человеку, который когда-то спас меня от гибели.

- Кто мы, Ругон? - спросил я.

Старик удивленно посмотрел на меня.

- Что ты имеешь в виду?

- Кто мы такие - все те, кто собирается завтра напасть на короля? Мы лучшие воины страны, идущие на подвиг ради великого дела или убийцы и клятвопреступники?

Старик задумался. Похоже, мой вопрос застал его врасплох. Неужели он не думал о таких вещах, и слепо следовал за Гамоном, предоставив вельможе самому решать, что хорошо, а что плохо?

- Не знаю, Тибон, - неожиданно ответил старик, - когда-нибудь потомки, возможно, найдут для нас подходящее название, но до этого момента пройдет не один десяток лет. В любом случае, - добавил он, - завтра так или иначе мы войдем в историю.

На удивление спал я хорошо. Как опустил голову на подушку, так и поднял ее только после того, как кто-то забарабанил в мою дверь. Я очень надеялся на то, что это слуги принесли завтрак, но вместо них на пороге возник Ругон, сжимая в руках короткую кирасу без наплечников и латной юбки.

- Одевайся, - проворчал он и сунул доспехи мне под нос, - пора выходить.

- Я думал, что мне завтрак несут, - сказал я, примеряя тяжелую кирасу. Она пришлась как раз в пору.

- Как бы нам сегодня на сверкающих вершинах завтракать не пришлось, - буркнул Ругон, помогая мне застегнуть боковые ремни.

Судя по всему, старик был не в духе. Его можно было понять. Пока мы еще были воинами и опорой трона, но через несколько минут превратимся в проклятие королевского дома. К этой мысли трудно было привыкнуть. И, тем не менее, я не заметил в глазах своих спутников ни тени сомнений. Дворяне были деловиты и сосредоточены, столпившись в обеденной зале, они проверяли оружие и поправляли доспехи.

"Интересно, как мы в таком виде пойдем по городу?" - подумал я, оглядывая вооруженных до зубов воинов. Любой патруль, завидев такой отряд, сразу же поднимет тревогу. Но, похоже, моих спутников подобные мелочи не волновали, потому что никто из них даже не накинул плащ на плечи, чтобы прикрыть латы.

Оказалось, беспокоился я напрасно. Древний город, словно изъеденная червями старая колода был пронизан множеством потайных ходов, которые под площадями и улицами складывались в причудливый лабиринт. Поговаривали, что знающие люди могли пройти, не выбираясь на поверхность из одного конца столицы в другой. Уж не знаю, где Тагон раздобыл проводника, но выглядел простолюдин, как настоящее страшилище. Разглядывая оборванца, который вел нас через узкие проходы, я невольно вспомнил рассказы о том, что в столице есть особая каста подземных жителей, которые никогда не поднимаются на поверхность и все время проводят в подземельях. Говорили, будто бы они охраняют казематы и казнят преступников по воле короля, добровольно отказавшись от солнечного света и свежего воздуха. Неужели наш проводник был одним из этих удивительных созданий? С виду он казался обычным бедняком, вот только кожа на лице и руках у него было слишком светлой, словно он долгие годы провел в темноте и давно не видел солнца.

Как человек никогда прежде не бывавший в столице я совершенно не представлял, где мы находимся и под какими улицами проходим. Наверно окажись я один в этих катакомбах, то сразу бы заблудился. Сначала я думал, что мои спутники тоже не представляют куда идут, но неожиданно несколько человек заспорили о том, какой квартал окажется следующим.

- Купеческий прошли, - сказал один, - сейчас в Первый Ремесленный переходим.

- Соляной это, - не согласился другой.

По мне так узкие проходы, которыми вел нас оборванец, были похожи один на другой. Правда иногда над нашими головами открывались широкие продухи, через которые внутрь попадал свежий воздух и падал солнечный свет, но кроме полоски синего неба в них ничего нельзя было разглядеть.

Воняло в подземельях не лучше, чем в монастырском нужнике. Тайны здесь никакой не было - большинство проходов оказались канализационными стоками. Наверно столица была единственным местом в королевстве, где использовали такую систему. Нигде больше канализацию специально не строили. В Паусе, например, отходы просто сливали в канавы, прокопанные вдоль улиц. Непривычные к запахам ядовитых миазмов дворяне надсадно кашляли и плевались. Прижимая к лицу надушенные платки, они ворчали, что настоящим воинам не к лицу пробираться тайными тропами словно грабителям. Меня их страдания не волновали. Трудно испугать подобными вещами бывшего послушника, который большую часть своей короткой жизни мыл ночные горшки.