Олег Будилов - По дороге к высокой башне. Часть вторая

Владыка очень хотел остаться с нами, но хан не позволил. Он боялся отпускать от себя старика, окончательно не уговорившись с ним о выкупе.

- Утром уходим, - сказал мне Ругон.

- И хорошо, - кивнул я, - хочется поскорей вернуться домой.

- Пойдем, проведаем оруженосцев, - предложил мне старик, - кочевники обещали их накормить, хочу проверить, не обманули ли.

Я с радостью согласился. Лагерь затихал. Ночами в Паусе зажигали фонари, поэтому на некоторых улицах было светло, как днем, но здесь в степи люди ложились рано и вставали с первым светом. Я попытался представить, какими глазами два года назад кочевники смотрели на осажденный город полный сверкающих огней и не смог. Все-таки мы были слишком разные.

Смеркалось. Мы с Ругоном выбрались из становища и быстрым шагом направились в сторону одинокого костра, горящего неподалеку. Нам нужно было проведать слуг и успеть вернуться до темноты. Хан разрешил дворянам ходить, где вздумается, но я все равно с опаской поглядывал на стражников, прогуливавшихся по широким проходам между палатками и шатрами. Сейчас, когда мы почти достигли своей цели, ссориться с ними нам было не с руки.

Слуги расположились в полете стрелы от лагеря. Кочевники принесли им сушеного навоза для костра. Судя по всему, жаловаться оруженосцам и носильщикам было не на что. Несмотря на то, что в лагерь их не пустили, но и без еды не оставили. Слуги почтительно приветствовали нас.

- Вас накормили, воды дали? - спросил Ругон.

- Да, господин, - оруженосец поклонился хозяину, - прислали в помощь рабов из наших. Они всё и принесли.

- Каких рабов? - не понял старик.

- Да вон они, - махнул рукой слуга, - говорят, что их в Паусе захватили во время войны. Мы с ними поговорили немного.

Я заметил нескольких оборванцев, которые робко жались друг к другу в стороне от костра. Видимо ждали, когда слуги поедят, чтобы забрать грязную посуду.

- Подойдите, - приказал я им.

Три худых человека с опаской приблизились к нам. Одеты они были в какие-то обноски, на голове одного красовалась старая равная шапка, двое других стояли с непокрытой головой.

- Вы кто такие, откуда? - спросил Ругон.

- Из Пауса мы, - ответил тот, что оказался ближе ко мне, - нас во время войны захватили.

Непонятно сколько лет было этому рабу. Может быть пятнадцать, а может и все тридцать. На худых плечах болталась потрепанная куртка, рукава были настолько короткие, что обнажали руки почти по локоть. Что-то знакомое почудилось мне в этой нескладной фигуре.

- Ясно - проворчал Ругон, - как зовут-то вас? Вы из ополчения или даже повоевать не успели?

- Я, господин, стражником в Паусе служил. Меня зовут...

- Холин! - выдохнул я и шагнул вперед.

Оборванец в ужасе отшатнулся и чуть не упал.

- Холин! Это же я Тибон!

- Господин, - начал он и поперхнулся, - Тибон! Неужели это ты!?

Старый друг заплакал, упал на колени и обхватил мои ноги своими грязными худыми руками.

- Говори, что хочешь, - заявил я Ругону на обратном пути, - но я его выкуплю.

Мы с Холином договорились, что он передаст мою просьбу своему хозяину и приведет его на рассвете к нашему шатру.

- Позволь узнать на какие средства? - спросил старик, - почти все деньги я обменял на продовольствие и воду. Больше серебра у меня нет, а у тебя его никогда и не было.

- Значит, отдам кочевнику меч Толина. Мне он не нужен.

- Ну, знаешь, - Ругон тяжело вздохнул, - по-моему, это уже слишком - отдавать за какого-то оборванца дворянский меч.

- Это мой друг и я его здесь не оставлю, - упорствовал я.

Так мы со стариком ни о чем и не договорились, хотя и просидели на улице до глубокой ночи, обсуждая сложившееся положение. Ругон сначала просил меня одуматься, потом спорил со мной, а под конец обругал последними словами.

- А вдруг торг не заладится, - ворчал он, - повздоришь с хозяином Холина и рассоришь нас с ханом! Неужели ты готов рискнуть всем ради какого-то раба?!

Я молчал и только упрямо сопел.

Наконец поняв, что я не готов прислушиваться к голосу разума воин в сердцах хлопнул себя ладонью по колену, встал и отправился спать.

- Упрямый дурак, - сказал он мне напоследок.

Во многом я был согласен с Ругоном. Конечно, я не имел права рисковать нашим посольством, но и бросить друга на произвол судьбы тоже не мог. Да, что там говорить я выкупил бы не только Холина, но и всех рабов, если бы имел много денег. При виде того в каком положении оказались наши соотечественники сердце мое обливалось кровью. Ну, если я не могу спасти всех, то должен попытаться вырвать из рук кочевников хотя бы Холина.