Татьяна Гуркало - Преддипломная практика [CИ]

Роан, тем временем, устало и привычно воспитывал любопытных студентусов.

Яс отъедался и пытался вспомнить, куда засунул свои задания.

А Фламма, на пару с Денькой, торжественно несла светляков Оршару. И если Денька размышлял о том, как начать разговор о находке и объяснить, почему эту находку до сих пор не отдал и как вообще умудрился о ней забыть, то девушка думала о постороннем и мрачно хмурилась.

Фламма пыталась разобраться в себе. И это оказалось очень сложным делом.

***

— Мастер, так что там с тем сумасшедшим? Вы же знаете.

Ныть и вопрошать на этот раз доверили Фламме, потому что на Джульетту Роан больше не реагировал. А Фламма еще и по личной инициативе хлопала глазами, драматично заламывала руки и печально вздыхала.

— Да ничего, — рассеяно ответил Роан, отложив в сторону расчеты скорости движения грибницы с учетом, что нашлись светляки, которыми ее можно было приманивать и ускорять.

Скорость все равно получалась небольшая и каких-нибудь селян, пропустивших мимо ушей все предупреждения, зато не забывших отправиться в лес за дровами, ягодами или вчерашним днем, мог ждать большой сюрприз посреди знакомой тропы. Очень большой сюрприз.

Зато Оршар сказал, что если получится прирастить грибницу в правильном месте, можно будет один из порталов сделать постоянно открытым. Частичная односторонность, правда, после этого никуда не денется, но та же грибница могла накапливать энергию, так что проблема вроде бы уже не была такой уж проблемой. Ну, если не учитывать того, что оборотни, которых прислали кланы, чуть не подрались с экспертами, приехавшими из столицы, что не помогло придумать, что же теперь делать с превращающимися в оборотней людьми, с Яниром-драконом, да и в целом, с миром зеленых туманов.

Впрочем, Роан был уверен, что тут все пойдет, как пойдет, и даже хранители магии, реши они сказать свое слово, ничего по сути не изменят. Просто, нужно время.

— Ну, мастер, — продолжала вдохновенно ныть Фламма, а остальная компания стояла под стеночкой и готовилась слушать откровения.

Джульетта вообще чуть ли не подпрыгивала. Малак и Ольда держались за руки с такими выражениями на лицах, словно от этого зависела судьба мира. Льен упорно смотрел на облака и старался казаться спокойным. А Денька загадочно улыбался.

— Яса не хватает, — сказал Роан, полюбовавшись «любимыми» студентусами.

Кот, который присутствовал вместо хозяина, недовольно качнул хвостом. Мол, а я тебя чем не устраиваю? Ты не переживай, я потом хозяину все расскажу. А он придти не может. У него там в заданиях на практику еще и кот не валялся, не говоря уже про коня. Приходится срочно нагонять упущенное время.

— Ну, мастер, нам же интересно, — предприняла еще одну отчаянную попытку Фламма.

Роан вздохнул.

В конце концов, сведения об идиоте, не ищущем простых путей, не были засекречены и тайны из них делать не стоило. Просто, было лень пересказывать эту поучительную историю. Но, наверное, надо было. Ее бы даже не помешало в том или ином виде включить в школьную программу, как пример ошибочных суждений, при недостатке сведений.

— Ладно, слушайте, — со вздохом сказал Роан.

Дедвиж Каврада был сиротой. Но не таким, как сам Роан. К чужим людям, а тем паче к нелюдям, Дедвиж не попал. У этого сироты осталась бабушка. Давно вдовая, обладательница небольшого состояния, в желании которое отобрать она долгое время подозревала зятя, и затворница.

Не сложилось у этой бабушки с людьми. Даже с дочерью сложилось не особо. Ее дочь вышла замуж за первого, кто предложил, несмотря на то, что у него не было ни денег, ни особых талантов, ни желания чего-то добиться. А потом зять и дочь взяли, заболели и умерли, оставив единственного сына на попечение немолодой затворницы Комены Ланку. И надо сказать, ребенок на затворницу повлиял положительно, некоторое время она даже выезжала с ним в город, скупала игрушки, пыталась заводить знакомства. А потом ее обидели, как это часто бывает, случайно. Всего лишь проезжающий мимо экипаж обрызгал грязной водой из лужи. Но для Комены и ее внука это событие стало роковым.

— Она сошла с ума? — спросила нетерпеливая Джульетта.

— Вряд ли, — не шибко уверенно ответил Роан. — Дознаватели и лекарь, которые к ней ездили, уверены, что она просто дура с раздутым самолюбием. Из тех женщин, которые в молодости были очень хороши собой, вертели кавалерами, как хотели, выбрали самого богатого и даже сумели его заставить вокруг себя прыгать, как вокруг плачущего младенца. С таким характером друзей особо не заведешь. И когда умер муж, вдруг оказалось, что никому она без него не нужна, ее перестали приглашать в гости, звать на балы... ну, восхищаться красотой перестали еще раньше. Красота вообще эфемерная штука, к ней привыкаешь, и если ее не подкрепить характером, умом, веселым нравом хорошенькой глупышки, умением кому-то сопереживать или кого-то за собой вести, довольно скоро на нее перестают обращать внимание. И остается пустышка, которая непонятно почему требует к себе какого-то особого отношения.