Дарья Сорокина - Шпаргалка для некроманта [litres с оптимизированной обложкой]

Натт пришла в себя и мелко дрожала, прижавшись к груди друга.

– Ты совсем холодный… – еле слышно прошептала девушка.

– Прости, – стиснув зубы, ответил Синд.

Как назло, он вновь подумал о Хасселе. С ним бы Мёрке не угодила в такую ситуацию. А если бы и угодила, от стихийника было бы больше пользы.

Форсворд разозлился на южанина еще сильнее, чем раньше. С таким настроем сдержать клятву тьме будет просто. Не подпустить и доказать, что он не хуже глупого белобрысого мага.

Каменная лестница внезапно завибрировала, словно по ней кто-то поднимался. Мощная сила неистово заплескалась в воздухе, делая его густым и тяжелым. Шаги приближались. Бесчисленное множество ног, которые заставляли старые ступени дрожать.

Наконец Синд смог рассмотреть призрачные силуэты мертвых некромантов, нашедших покой в древней крипте. Шелестя одеждами разных эпох, они поднимались по ступенькам, глядя куда-то вбок.

– Синд! – испуганно вскрикнула Натт.

Она исчезла из его объятий и оказалась в центре толпы, слеповато озираясь по сторонам. Девочка не видела призраков, а они обступили ее плотным кольцом.

Форсворд пытался пробиться к подруге, но его отбросило к стене и парализовало. Заклинатель лишь бессильно наблюдал, как мертвые наклоняются к некромантке и шепчут что-то. Из широко раскрытых глаз Мёрке хлынули кровавые слезы. Темными дорожками они потекли по щекам и тяжелыми каплями срывались с подбородка.

Она уже не знала, где находится. Жуткий шепот полностью поглотил ее. Ужасы грядущего открывались, словно страницы потрепанного гримуара. Некроманты рассказывали свои истории и пытались выведать ее. Касались холодными призрачными пальцами волос девочки, жадно теребили сдерживающий ошейник.

– Иннсо Тод ждет тебя, Натт Мёрке.

– Смерть будет милосердна.

– Тьма или огонь. Что выберешь ты?

– Наша, наша Натт Мёрке.

– Боль и утраты на каждом шагу.

– Сдаться или сопротивляться?

– Жизнь после смерти.

– Перерождение в огне.

– Спасти любимых или сбежать?

– Огонь, огонь, огонь.

– Тебе не скрыться от вод Иннсо Тод.

– Мы будем ждать, чтобы дать тебе это…

– Второй шанс!..

– Мальчишка лжет и прячет твое по праву.

– Красный огненный нефрит вернет утраченное.

– Темная птица восстанет из праха…

– Фирс Хассел уничтожит и спасет тебя…

– Берегись, темная…

Ноги подогнулись, и Натт повалилась на каменные ступени. Словно стая коршунов, мертвые некроманты бросились на нее, продолжая шептать предостережения и предсказания. Девочка забилась в конвульсиях.

– Хватит! – выкрикнул Форсворд. – Отпустите ее!

Дюжина злых голов повернулась к парню.

– Ты!

– Фальшивый некромант приказывает нам?

– Ты задолжал тьме, находясь еще в утробе матери, Синд Форсворд!

– Тебе никогда не расплатиться!

– Наплевать! – огрызнулся некромант. – Выпустите нас!

– Глупый!

– Или смелый?

– Нам жаль тебя, светлый.

– Седой демон.

– Ты будешь страдать.

– Свет будет пить тебя яростнее тьмы.

– Тьма милосердна, свет жесток!

– Он заставляет жить и страдать. Даже когда ты не хочешь.

– Будешь жить!

– Будешь страдать!

– Заткнитесь! – Синд зажал уши, но голоса рвали его на части изнутри.

– Хелиге Йерн, нерушимые кандалы света.

– Смирись, светлый. Тьма чужда тебе, но она научит любить и жалеть.

– Проиграешь!..

Вскоре бубнеж мертвых слился в единый нечленораздельный шепот и свист. Форсворд уже не силился разобрать их. Проиграет? Хорошо, он готов. Лишь бы смолкли и спасли Натт.

Каменная плита медленно пришла в движение, и в мрачную крипту впервые за долгие годы хлынули свежий воздух и солнечный свет. Тепло коснулось измученного некроманта, и он, болезненно щурясь, осторожно поднялся на ноги. Свет действительно причинял нестерпимую боль. Парень хмыкнул.

Он нащупал на полу продрогшую подругу. Посиневшие губы девочки продолжали бормотать что-то в бреду, а лицо было залито кровью, которая все еще текла из глаз и ушей. Что же такого духи наговорили ей?

– Согласна… Я всегда выберу его… Всегда! Всегда выбирала, несмотря ни на что…

– Кого ты выберешь, Натт? – Синд убрал с ее лица спутанные волосы.

– Гореть не страшно. Не страдай в одиночку, тьма милосердна…

Веки девочки разомкнулись, и она, вцепившись в плечи друга, уставилась на него.

– Натт?

– Мне жаль, смертный, что тебя задела наша жестокая игра, – раздался из ее рта чужой множащийся голос.