Дарья Сорокина - Шпаргалка для некроманта [litres с оптимизированной обложкой]

– Решать тебе. В конце концов, я всего лишь голос в твоей голове.

Некромант разозлился на бестелесного собеседника, который явно хотел взвалить всю ответственность на своего носителя. Он сунул записку для Хассела в карман и, пока не передумал, рванул прочь из общежития. Синд живо представлял счастливое лицо стихийника, когда тот узнает о намерении семьи Мёрке усыновить его. В этот момент, главное, не придушить парня на месте, а гордо удалиться, оставив Фирса наедине с внезапно ниспосланной радостью.

С другой стороны, если южанин официально станет братом Натт, тогда их отношения будут очень странными, если не сказать запретными.

– Они не кровные родственники, – уточнила тьма. – Он оставит свою фамилию, будет для них просто воспитанником. С его талантом без труда поступит в аспирантуру, может, даже станет магистром стихий в Тэнгляйхе. Будет преподавать вместе с Натт. А дальше в один прекрасный день склонит голову в коленопреклоненной позе перед приютившим его семейством и попросит родителей руки их старшей дочери. Зато ты погуляешь на их свадьбе. Во всем надо видеть хорошее.

– Заткнись, – прошипел некромант и тут же столкнулся с поджидающим у дверей общежития Фирсом Хасселом.

– Здравствуй, – южанин вынул руку из кармана и поднял в приветственном жесте.

– Чего тебе? – злобно спросил Форсворд. После разговора с тьмой участия к стихийнику заметно поубавилось.

– Слышал, тебе пришло письмо от Мёрке. Как она там?

Синд вдруг ощутил родство с этим мальчиком. Хасселу тоже было не наплевать на девочку. Он нырнул в ледяную воду, чтобы спасти ее от келпи. Так почему бы не выговориться стихийнику, обсудить тяжелое состояние подруги, поймать его небезразличный взгляд?

– Плохо. Не разговаривает. Еду к ней на летние каникулы.

– О!

Некромант не мог понять, что означал этот возглас. Парень расстроен или рад?

– Я уж думал просить Макйаков. Они вроде собираются в Форкелелсе на днях, но с тобой даже надежнее, – Фирс выудил из кармана небольшой квадратный футляр и протянул Синду.

– Что это? – Тяжелая коробочка легла некроманту на ладонь.

– Открой. Посмотри.

Форсворд вытащил жемчужный шарик, который тут же запестрил картинками.

– Сфера памяти? – догадался темный.

– Ага. Два месяца работал над ней. Одно воспоминание можно записать лишь раз. Приходилось быть осторожным, чтобы не растерять самые ценные моменты.

Некромант почувствовал, как к горлу подступил ком. Холодная поверхность артефакта демонстрировала Квелда Мёрке. Живого, улыбающегося. Иногда он был вместе с Натт. Временами с сокурсниками. На одной из картинок появился даже Синд.

– Это… – он не находил слов.

– Плохо, да? Я только учусь. Местами контуры нечеткие и изображение расплывается. Но в целом что скажешь? – Фирс покусывал губу, ожидая вердикта Форсворда.

– Прекрасно, – выдохнул заклинатель.

– Спасибо. Ты передашь ей? Думал еще записку приложить, но не стал. Я, наверное, один из последних, кого Натт хочет видеть.

– С чего ты это взял? Ты ей жизнь спас.

– Ей спас, а Квелду не успел. Она всегда неосознанно будет винить меня в неправильном выборе. А я не мог поступить иначе. Да и потом – мы с ней квиты. Не одолжи она мне кусок своей печени, – Хассел погладил себя по правому боку, – я бы не стоял перед тобой. Она ничего мне не должна.

– Мне сказать, от кого подарок? – спросил Синд.

– Как хочешь, – пожал плечами стихийник. – Главное, заставь ее вернуться в Тэнгляйх. Заверь, что в академии все будет по-прежнему, а постояннее всех мерзкий южанин, готовящий для нее очередную пакость.

Маг улыбнулся, махнул рукой и поспешил вперед по коридору. Синд смотрел ему вслед, сжимая в одной руке коробочку со сферой памяти, а второй комкая письмо в кармане.

Даже без сурового голоса тьмы мысли путались и сбивались.

Это его, Хассела, выбор.

Он не собирается бороться за Натт Мёрке.

Незачем отдавать ему письмо.

А что, если, отступив сегодня, Фирс победит завтра?

С каждым оставленным за спиной километром сердце в груди юного Форсворда начинало биться быстрее. Парень сгорал от предвкушения увидеть подругу.

Какая она теперь? Прежняя Мёрке не слишком отличалась жизнерадостностью, а смерть брата могла окончательно вытянуть тепло и краски из маленькой некромантки. Но он справится. Для начала пригласит ее в местное кафе с самым лучшим мороженым. Главное, никакого кленового сиропа, она отчего-то никогда его не ест. Меньше плохих мыслей, меньше дурных воспоминаний, меньше тьмы.