Павел Абсолют - Самба [СИ]

— Вот и они! Смотрите внимательно, милорд, как ваша меч элегантно оправит их на тот свет!

— Стой, это приказ.

Кошка замерла, настороженно зыркая из стороны в сторону и цепко сжимая Ясуцуну. Нескольких я заметил сразу. Духа, похожего на жирную гусеницу размером с большую собаку. Другой напоминал раздутого дикобраза-переростка. Еще два представляли собой забавных одноглазых колобков на тонких ножках. Плюс наконец проступили очертания тех созданий, что встречались мне в городе. Напоминали они бесформенные мутные кляксы или морских ежей. Не сразу, но до меня дошло, что валун на поляне также являлся аякаси. Но хоть убей, не могу понять, каким образом пришло ко мне это знание. На противоположной стороне поляны мне почудились водяные капли — словно висящая неподвижно стена дождя. Но спустя секунду влага испарилась. Интересными фокусами владеют парковые аякаси.

— Кхем. Позвольте представиться — Амакава Юто. Наследник клана охотников на аякаси, повелитель этой милой кошечки и просто хороший парень. Могу я узнать ваши имена?

Несколько секунд стояла оглушительная тишина, и все присутствующие аякаси, включая Химари, неприкрыто пялились в мою сторону.

— Что тебе надо от нас, экзорцист? — произнес… камень.

Где у него ротовое отверстие, любопытно. Или каким способом оно издает звуки?

— В общих чертах, я живу тут неподалеку, Камень-сан. Поэтому решил поприветствовать тех, кто поселился рядом. Давно вы в этом парке?

— Я — всю жизнь. Другие — недавно.

— А, вот как, — протянул я. — Не желаете поступить на службу клана Амакава? Простите, я не успел подготовиться, поэтому ни образца контракта, ни визитной карточки оставить не могу. На данный момент клан Амакава интересуется аякаси боевых специальностей, но если имеются талантливые в других сферах, то могу рассмотреть в частном порядке.

— Зачем тебе мы? Мы не ровня бакэнэко, Багровому клинку Ноихары.

— Истинно так, милорд, — поддакнула кошка.

— Отпадное себе прозвище придумала, Химари.

— Сие есть титул мой в клане. С давних времен одна из рода бакэнэко служит Амакава. Договор наш нерушим.

— Запереть бы тебя на ночь и… позадавать вопросов. Но позже.

— На ночь, ня-я?

— Отпусти нас, экзорцист, мы покинем твои владения.

— Прежде я хочу кое-что спросить, Валун-кун. У вас и ваших… аякаси.

— Они не мои.

— А вы не разговорчивы, Скала-тян. Химари, есть ли способ проверить, говорят они правду или нет?

— Солгете милорду, бошки поотрываю!

— Благодарю. Итак, кто-то из вас угрожал жизни людей прямо или косвенно?

Все как один ответили отрицательно. Полупрозрачные кляксы молчали, только ожесточенно махали отростками, не признавая за собой никакой вины. Я вопросительно посмотрел на Химари.

— Не чую лжи, милорд. Но некоторые духи вельми скрытные. Лучше порубить их на всякий случай.

— Хмм, Химари, я не успел просветиться насчет взаимоотношений аякаси. У вас так принято, что сильный поедает слабого, как у животных?

— Мы не животные. Аякаси-каннибалы у нас вне закона. Хотя… такие аякаси обычно сильные и за ними могут добровольно последовать слабые духи.

— У вас есть законы?

— Это человеческое выражение. Устои, правила, традиции, называйте, как хотите.

— Ясно. Итак, нападали ли вы на других аякаси с целью… съесть их?

— Нет, нет, нет, нет…

— Сопля на ножках, как ты смеешь лгать милорду?! — прошипела бакэнэко, выпуская уши.

Аякаси на поляне развернулись в сторону гусеницы, после чего медленно стали пятиться подальше от нее. Кроме камня. Сомневаюсь, что он был способен передвигаться.

— Пощадите, господин! Он просто такой вкусный был, я не удержался! — пропищала гусеница.

— Химари, что за наказание получают каннибалы?

— Смерть, милорд. Но как по мне, не стоило со всеми ними церемониться. Им только дай шанс, младенца из люльки утащат и обглодают до костей.

— Ты можешь гарантировать, что они так поступят?

Аякаси с тревогой ожидали решения бакэнэко.

— Нет. Не могу, милорд.

— Хорошо. Иначе я бы усомнился в твоем рассудке, ко…

Мои слова прервал бросок длинного сегменчатого тела. Но Ясуцуна оказалась намного быстрей. Один замах, и половинки твари падают на землю. Секунда, и от гусеницы не осталась и следа, кроме еле заметного фиолетового пятна на траве. Остальные аякаси напряглись.

— Что ж, правосудие восторжествовало, я полагаю, — голос слегка дрожал. Все-таки я мало что мог сейчас противопоставить таким монстрам. — Остальные свободны. Можете жить в этом парке, если не будете мешать людям. И подумайте над моим предложением. Если среди ваших знакомых есть сильные и разумные аякаси, передавайте им мои слова о вступлении в клан. Булыжник-сан, дикобраз-кун, колобки, кляксы, всего доброго.