Клиффорд Саймак - Паломничество в волшебство [litres]

– Я давно хотел тебя спросить, – проговорил Джиб, – да все не мог набраться храбрости. Вы ведь ведете учет, так? Вам приносят подношения, а вы открываете кредит. Но те, кто приходит к вам, – Народ Болот, Народ Холмов да и многие из людей, – не умеют писать. А вы, получается, умеете?

– Я нет, – ответил гном. – Образованных среди нас можно пересчитать по пальцам. А вот гоблины, пожалуй, умеют, в особенности те, которые ошиваются в университете. Но торговать-то как-то надо, поэтому мы разработали собственную систему учета, которая, кстати говоря, вся построена на честности.

– Да, – подтвердил Джиб, – на честности и дотошности.

Плакси поднялся, направился в дальний конец пещеры и принялся рыться в сундуках. Вскоре он возвратился, держа топор с рукоятью из древесины гикори.

– Мне кажется, – сказал он, – балансировка в самый раз. Если нет, мы поправим.

– По-моему, все в полном порядке, – восхищенно проговорил Джиб. – А всякую мелочь я и сам поправлю. – Он потер пальцем сверкающую поверхность лезвия. – Прекрасно. Просто прекрасно. Если заботиться о нем, он прослужит мне всю жизнь.

– Тебе нравится? – спросил довольный Плакси.

– Не то слово! – воскликнул Джиб. – Я знал, что могу на вас положиться.

– Острие у него не затупится, если ты, конечно, не станешь рубить камни. Против камней не устоит никакой топор.

– Я буду осторожен. Он слишком хорош, чтобы плохо с ним обращаться.

– А теперь, – сказал гном, – посмотри-ка сюда.

Он сел и положил себе на колено какой-то предмет, завернутый в овечью шкуру. Движения его были исполнены чуть ли не благоговения. Когда с предмета сняли шкуру, он ярко засверкал. Джиб подался вперед:

– Меч!

– Человеческий меч, – сказал Плакси. – Для нас с тобой он чересчур длинный и тяжелый. Меч бойца. Видишь, ни тебе камней, ни других украшений. Честный клинок, такой же, как твой топор. За все то время, что я провел здесь, мы почти не ковали мечей. А среди тех, которые выковали, этот – лучший.

– Он особенный, – произнес Джиб, притрагиваясь к клинку, – из тех, которым дают имена. Знаешь, в старину люди часто называли свои клинки по именам, как лошадей.

– Мы нашли гнездо богатой руды, – продолжал Плакси, – извлекли его и припрятали для особых случаев. Такую руду на пустяки не пускают. Она для специальных заказов, вроде этого клинка и твоего топора.

– Ты хочешь сказать, что мой топор…

– Они с мечом братья.

– Будем надеяться, – проговорил Джиб, – что меч попадет в достойные руки.

– Мы позаботимся, чтобы так оно и случилось, – отозвался Плакси.

– Я принес тебе старый топор, – сказал Джиб. – Он вполне надежен, но вот острие затупилось настолько, что его уже не наточить. Видишь, на нем нет и следа ржавчины. Я подумал, что он, может быть, вам пригодится. Мне за него ничего не нужно. – Он протянул топор гному.

– Хороший топор, – одобрил Плакси. – Твоего отца?

– Он отдал его мне, когда я строил свой плот, – сказал Джиб.

– Тоже наша работа. Хороший топор, но не такой хороший, как новый.

– Мой отец передает вам пожелания доброго здоровья. И мать тоже. Я сказал им, что собираюсь к вам.

– А вы неплохо живете у себя на болоте. Много лет. Если я не ошибаюсь, записей вы не ведете? Значит, ты не можешь подсчитать, сколько именно.

– Мы не умеем писать, – объяснил Джиб. – У нас бытуют только предания, что передаются от отца к сыну. Они, может, и правдивы – но насколько?

– Твой народ жил на болоте еще до того, как мы, гномы, заселили эти холмы. У нас тоже существуют предания, но, к сожалению, не о вас, а о тех, кто первым открыл здесь руду и построил рудник.

– Мне пора, – сказал Джиб, вскидывая на плечо узелок. – До пещеры отшельника путь неблизкий, а я хочу вернуться домой до темноты.

– Правильно, – кивнул Плакси. – В этом году что-то много развелось волков, никогда такого не было. Если припозднишься и решишь переночевать у нас, мы с радостью тебя примем.

Поначалу Джиб подумал, что отшельник куда-то ушел, что само по себе было бы достаточно странно. В последние годы, совсем одряхлев, отшельник покидал свою пещеру лишь затем, чтобы набрать кореньев, трав, листьев и коры, из которых приготовлял потом лекарства. Огонь в пещере не горел, и даже дымом не пахло; костер не разжигали уже давно. На грубом трехногом столике возле очага стояла тарелка с высохшим яичным желтком. Джиб вгляделся во мрак.

– Отшельник, – позвал он. Ему вдруг стало страшно, хотя он и сам не мог понять отчего. – Отшельник, ты тут?