Ирина Матлак - Девчонка из Слезных трущоб

«Вот куда, куда я лезу? — непрестанно повторяла про себя, клацая зубами. — Ни нормальных знаний, ни происхождения, ни даже соответствующего уровня магии, а точнее — практически полное ее отсутствие. И на что только надеюсь?»

Корпус располагался на высокой отвесной скале, возвышающейся прямо над берегом. Чем ближе я подходила, тем отчетливее становился шум волн, с силой ударяющихся о ее подножие. Лишь оказавшись в непосредственной близости со скалой, я вспомнила о бесчисленном количестве ступенек, ведущих наверх. Вот уж точно отличный способ проверить уровень физической подготовки кандидатов на должность ловцов!

Рядом послышались громкий птичий крик и мужские голоса. Обернувшись на звуки, я заметила двух молодых людей, держащих под уздцы черных грифонов. Один из них — в смысле, из парней — обладал огненно-рыжей шевелюрой, а другой был платиновым блондином.

Альв — тут же определила я расовую принадлежность второго, отметив характерно заостренные на кончиках уши и бесцветные глаза. Насчет первого ничего сказать не могла, но человеком он однозначно не был.

А я еще в первые секунды о них как о «молодых людях» подумала…

С толикой зависти посмотрев на породистых летунов, я возвела тоскливый взгляд к возвышающемуся надо мной корпусу и принялась подниматься по выдолбленной прямо в скале лестнице. Уже через несколько минут отметила, что архитектор явно обладал каким-то извращенным чувством юмора. Потому что лестница, вместо того чтобы идти прямо, обвивала скалу точно серпантин, из-за чего время на подъем увеличивалось, как и затраты сил. А ступени-то, ступени! Крутые, высокие, уже за одно только их преодоление памятник при жизни возводить можно!

Судя по ощущениям, прошло не менее получаса, а я только-только добралась до середины. В очередной раз остановившись, чтобы отдышаться, внезапно услышала внизу чьи-то шаги. Обернувшись, увидела, что следом за мной поднимается девушка — да как поднимается! Стремительно, бодро и, кажется, даже не запыхавшись!

«Еще один альв», — решила я, заметив выбившиеся из-под капюшона светлые платиновые волосы. Впрочем, могла и ошибаться, ушей и глаз-то видно не было.

Появление потенциальной соперницы — претендентки на место в рядах кадетов неожиданно придало сил, и я с удвоенным, даже утроенным старанием стала подниматься по треклятым ступеням.

Словно издеваясь, внезапно подул резкий порыв ветра, идущий от рассекающих воздух мощных крыльев.

— Упражняетесь, девочки? — спросил гордо восседающий на грифоне тот самый рыжий, которого я видела в компании альва. К слову об альве — не прошло и нескольких секунд, как он тоже нарисовался в поле зрения.

— Может, подвезете? — спросила идущая позади меня девушка и, сделав выразительную паузу, добавила: — Мальчики.

Натянув поводья, рыжий усмехнулся:

— Запрещено. Да вам и осталось-то всего ничего.

Сарказм оценила и я, и моя попутчица. Мы понимающе переглянулись, после чего альва откинула капюшон и заговорила уже ласковее:

— Мальчики, а вы всегда такие хорошие и не нарушающие запретов?

Совершенной красотой девушки прониклись не только всадники на грифонах, но и сами грифоны, и даже я. Альвы всегда славились безупречной внешностью, но эта была какой-то особенной. С идеально правильными чертами лица, прозрачными раскосыми глазами и миниатюрными острыми ушками, она производила неизгладимое впечатление.

Помотав головой, словно бы отгоняя наваждение, рыжий спустился ниже, протянул альве руку и совершенно другим тоном произнес:

— Буду рад оказать вам услугу, прекрасная леди.

— Благодарю, — ответила та и, выдержав недолгую паузу, добавила: — Но я не предоставляю вторых шансов.

Не дав рыжему опомниться, блондинка снова накинула капюшон и резво побежала по лестнице. Негромко что-то напевая, она обогнала стоящую столбом меня и даже нашла в себе силы ускориться.

Растерянность «мальчиков» длилась недолго. Натянув поводья, рыжий направил своего грифона вверх, альв последовал его примеру, и через несколько мгновений они скрылись в дымке, окутывающей верхушку скалы.

К тому времени как я преодолела последнюю ступеньку, мне хотелось только одного — лечь и умереть. Было так жарко, что не ощущался даже крепкий, набирающий силу мороз. Сугробы, которые намело у центральных ворот, казались такими притягательными, такими мягонькими и манящими, что я очень явственно представила себя лежащей на них.