Сергей Варлашин - Юные дарования. Скептик

За этими мыслями, я подошёл к дому Яры. Я был с пустыми руками, потому что в деревне Чертякино, не принято ходить в гости с чем-то съестным. Это символизировало, чистые намерения приходящего и щедрость хозяев. Мне очень нравился этот обычай. Ничего общего с бестактностью и наглым вероломством нежданным гостей в этом не было. Контрольное время восемь часов. Звоню в дверь. На пороге появляется она. В белом домашнем платье. Она кокетливо застёгивает последнюю верхнюю пуговицу.

— Привет Лучемир. Она кокетливо убирает капризную прядь с лица. — Ты вовремя. Как пирог подоспел. Проходи в дом.

— Привет, хорошо.

Я миную калитку и тут, на меня набрасывается огромная чёрная зверюга. Инстинктивно я подскакиваю на месте, готовый как кот запрыгнуть хоть на забор, хоть на крышу дома, по водосточной трубе как Сэм Фишер. Но мой испуг мгновенно проходит.

— Дик, фу!

Пёс оказался на цепи и получил заслуженный выговор хозяйки. Через полупустую веранду мы проходим в прихожею. Низкий полоток — существенное отличие старого дома от нового. Раньше, люди были пониже ростом, а этому дому, никак не меньше сотни лет. Массивная дверь открывается, и мы входим в зал, к нему присоединена кухня. Стены из натуральной постаревшей древесины. Такие дома напоминают настоящие музеи. Хорошие были хозяева, раз смогли сохранить все его старинные предметы обихода и содержать дом в благоустроенном виде. Не внося особых изменений, с использованием современных строительных материалов.

— Давно здесь?

— Второй день. Тётя Оля вернулась два года назад и теперь живёт здесь.

— Я знаю.

— Совсем забыл, что в деревне все обо всех обычно знают немного больше, если не всё. Потому что, как ни крути соседи. Слухи, разговоры, сплетни.

— Всё. Да не всё. — лаконично ответила Яра, улыбаясь, словно у неё есть большой секрет. — Надолго ты?

— Пока точно не решил. — сказал я, а сам планировал остаться не больше чем на неделю другую.

— Уверена тётя Оля нескончаемо рада, твоему неожиданному визиту.

— Откуда ты знаешь, что он неожиданный?

— Да по тебе видно. — она вновь стала загадочно улыбаться.

— Накрытый стол угощений есть, а где же чай? — спросил я, принимая самый беззаботный вид.

— Сейчас самовар поставлю. — Она повернулась ко мне спиной, и я в который раз лицезрел, её пушистый рыжий хвост на затылке. За него в детстве, я называл её лисичка. Хвост окреп, стал больше и длиннее, и даже кажется, стал рыжее прежнего. Настоящая лиса — подумал я.

— О чём так задумался?

— Вспоминаю наши детские забавы и то, как я называл тебя лисичкой.

— Разрешаю продолжить меня так называть.

— Так точно лисичка.

Мы похихикали, и она налила нам по чашке отличного наваристого иван-чая.

— Сколько же вы его ферментировали? На вкус и цвет, как чашечка кофе из хорошей кофейни, где нибудь в кафе Питера.

— Это потому что он трёх летний. Была там, но кофе не пила. Не могу сравнить. Но буду знать.

— Расскажи, как ты жила здесь? Что у тебя поменялось в жизни? Мне очень интересно.

— Ну, я жила не здесь. Уехала в пятнадцать лет, вместе с матерью в Красноярск, когда умер отец, к её родителям. Она не могла пережить утраты, и ей надо было побыть в своём родном доме.

— Сочувствую вашей, твоей утрате.

— Ничего. Училась там же. Приехала только год назад, теперь я хозяйка дома.

— Здорово. А кто всё это время присматривал за ним?

— Бабушка моя здесь жила. По папиной линии.

Дом был в таком хорошем состоянии, что я удивился, как это у бабушки, дышавшей на ладан, получалось это делать десять лет подряд.

— А чем ты сейчас занимаешься?

— Занимаюсь травами и их сбором. Собираю для аптек по списку. За сезон обычно запасаю столько, что потом ещё умудряюсь выполнять заказы зимой.

— Ух ты. Это и впрямь интересное и полезное занятие. Разбираться в травах.

— А чем занимаешься ты?

— Ручная резьба по дереву. Наверно ты помнишь, как я делал нам из коры отличные кораблики, чтобы потом запускать их по ручьям, так вот навыки пригодились. Наверно это у меня с рождения.

— Не только это. Ты ещё мне неплохо пел всякие баллады метал-групп. — она искристо и заразительно засмеялась.

— Ты и это помнишь. — заразился я её смехом. — Хочешь и сейчас напою?

Не дожидаясь согласия, я стал напевать довольно громко текст одной песни, группы посвящённой австралийскому музыкальному коллективу, относящемуся к жанру melodic/progressive death metal.

— Что я слышу, ты развил этот дар в совершенстве! Если с резьбой по дереву тоже самое, то ты просто гений. — засмеялась она громче, когда я варварски перешел на гроулинг.