Сергей Варлашин: Юные дарования. Скептик

Немного абсурдно, но было очевидно, что медальон раскрывал во мне всё это время дар, имя которому кроме как, скептицизма я не нашёл. Сильнее всего меня интересовал спорный вопрос: был ли я полновластным хозяином своей судьбы, когда лично им владел? Я не верил, что просто так умру, и я не умер, а поводов для этого была масса. По прошлому опыту я не верил, что любовь может быть настоящей, идеальной, но теперь моя жизнь наполнилась новым смыслом. Только силы на неё без видимой подпитки Яры, совсем закончились. Что случилось со мной, были ли эти чудеса? Иначе я никак не могу всё это назвать явью, реальностью, правдой жизни. Или это глубокое помешательство на фоне раздражённых чувств к Яре.

Там в Чертякино, впервые в жизни, я словно был я. Я сам. Дышал впервые так естественно и широко. Словно пробудившийся медведь по весне, начинает чувствовать природу, начинает приходить в себя. Голодный, уставший, почти без сил, но полный стремления и желания жить дальше. Дар мне был дан или проклятье? Стал ли я ближе к себе? Понял ли себя, понял ли свой дар? Раскрылся ему? Вопросов стало больше.

В моей голове, словно впервые в жизни взошло солнце, осветило все её уголки, а потом опустился туман, как сейчас за окном. Плотный, густой, молочный туман.

Я отодвинулся от стола с рукописью, переоделся и вышел из дома. Направился на пробежку, сквозь непроницаемый белый туман. Вихри его расступились передо мной, а потом снова, живой туман замкнул их за мной. Объял своей неопределенностью.