На этом моя, особенная (выделим это слово) тема, про медальон исчерпана. Раньше я не могла тебе этого сказать и поверь на слово, были тому веские причины. О которых, тебе не стоит знать. Жду нашей следующей встречи с нетерпением. Если при встрече, ты меня теперь спросишь о нём, я смогу тебе рассказать о медальоне всё до конца. То, что не могу и не имею права запечатлевать на бумаге, даже если полностью уверена, а я уверена, что она попадёт в твои надежные руки.
Ох и вскружил ты мне головушку Лучемир. Не на месте теперь чувствуя себя. Чувствую, что должна быть там, где ты сейчас. Хоть это и противно моей натуре, но не могу противиться, твоей внутренней, скрытой власти очарования надо мной. Ты был бесконечно прав, когда звал меня в город к себе. Правда твоя. Засиделась я в деревне. Засиделась в лесу. Мало видела света белого.
Вот приеду к тебе, но сама не знаю когда. Свалюсь как снег на голову, даже если ты меня не ждал. Прогонишь, так уйду, слова не скажу. Оставишь и я, буду на веки твоя. Прав ты был, надо мне в город, зовёт теперь твоя городская душа.
Но я уверена, не будет тебе теперь покоя в пустыне, из бетона и серого полотна. Ты захочешь вернуться ко мне сам. Но не стремись этого делать. Слишком опасно ныне стало здесь. Как ты и сам уже смог догадаться. В свете последних событий, разбередивших местные края и принесшие нам скверных людей из далека. Лучше дождись, когда я сама приеду в город. Развеюсь. Приеду к тебе. Не из чувства гордости тебе это говорю, не попираю твоё чувство такта. Такт в тебе есть, это истинно так.
Этим письмом я окончательно и бесповоротно признаюсь тебе в своих самых светлых чувствах. Написанными строками подвожу черту. Мне суждено быть твоей во веки. Я испытываю бесконечную нежность к тебе. За это я благодарна небу и земле, и случаю воли судьбы, которая свела нас под луной. Твой мужественный запах и широкие плечи, манят меня в твои крепкие руки и горячие объятия. Твой глубокомысленный взгляд, ясный и зоркий приводит меня в экстаз и желание быть твоей и только твоей. Глаза твои как бриллианты, больше всего, я люблю именно их в тебе. Они греют меня, как ничто не греет лютой зимой, кроме тёплого света звёзд.
Я помню, тебе нравилось, как я пела для тебя. Я специально написала для тебя эту песню, как нибудь я спою её для тебя Лучемир, если ты захочешь. Я знаю, строки её несколько абстракты, но такое уж у меня было настроение. Сам знаешь, настроение девушки — переменчивая вещь. Можешь почитать их вслух, если ты один, через голос они звучат лучше, чем на бумаге, раз я пока сама не могу их спеть для тебя.
И да, последнее, после того ранения, нога моя уже не болит.
Запутался лес в моих волосах,
Туманом окутались веки.
Привиделись грёзы в далёких мирах.
Ты помнишь? Мы были, как дети.
Березы склонялись над тайной землёй.
Свисающая ветвь бесконечных мгновений.
Нам под ноги брошено было всё
От трав до озёр и в них омовений.
Глубокие знания тёмной воды,
В обилии плодотворной жизни.
Корнями в земли устремлены,
В россыпях звёздной пыли.
В груди твоей заложены мечты.
Но ночь молода, мы рано спешим.
И сны мимолётные следуют с ними.
Завёрнутые в пустоту, отныне.
Океана цветов, что должны пересечь
Откроются в ночь, как крикнет сова.
Душа вылетит на любовь из гнезда.
О сладкая тьма, одинокого сердца.
Скоротечно то время и не хватит его.
Обещанье длинной в одну ночь.
Тогда лишь найдём под ветром его.
В тёплую весеннюю ночь.
Наверно прочитанное письмо, стало последней каплей в моей чаше. Последней мерой, на моих весах рассудка. Любовные муки и терзания быстрой разлуки, достигли своего апогея. Бросить всё и поехать назад, к Яре нельзя, она предостерегала меня от этого бездумного поступка. Его неразумность я прекрасно понимал сам и из чувства собственного сохранения, не мог появиться, в том месте, где меня уже списали в потери, среди гражданского населения. Заведомо похоронили. У меня не было и минуты, чтобы я не ждал на своём пороге Яру. Но дни шли. Она не появлялась.
Перегорев психически и эмоционально окончательно, я оставил только надежду дождаться возлюбленную. Вместе с отчаяньем, пришли раскаянье, за всё сотворённое мною. За отчаяньем пришло сожаление, о упущенных возможностях с медальоном. Сожаление, что не разгадал свой дар сразу, и не почувствовал очевидного влияния, подарка Яры. Подарка судьбы. Я не сомневался, что он, таким образом, избавился от меня и теперь, одиночество моё усилилось, двукратно. Мой здоровый скептицизм получил столько ударов, что от него почти не осталось следа. Он был самой главной моей опорой в жизни. Люди, как правило, не меняются, психику очень сложно переделать по прошествии, двух с половиной десятков лет, более вероятно её можно уже только ломать.
Читать дальше