Планировать особенно было нечего — ни экипировки, ни запасов у нас не было, так что положившись на удачу и умение Насти прокормиться в лесу, мы отправились в путь налегке. Честно говоря, было изрядно стрёмно выходить в дикий лес, всё-таки, я — типичный горожанин, уж это-то из моих воспоминаний было абсолютно ясно, но оставаться на месте было ещё страшнее. С другой стороны, если мои опасения верны, то уже через пару недель мне станет всё равно, но пока есть хоть пол шанса — сдаваться нельзя! Насте же, несмотря на её стремительно развивающийся интеллект, было всё равно — лишь бы со мной. Такое доверие грело душу… и изрядно напрягало ответственностью.
Путь через лес оказался неожиданно легче, чем мне представлялось — моё новое тело не спотыкалось, не оступалось и не собиралось уставать даже после нескольких часов ходьбы по оврагам и буреломам. По дороге мы пару раз перекусили фруктами, а Настя поймала ещё одну птицу.
— Тише! Здесь начинается территория крылатых! — вдруг затормозила Настя, когда впереди замаячил просвет между деревьев. — Осторожно, они любят набрасываться сверху и кидаться!
До сих пор мы двигались довольно быстрым шагом, чуть ли не трусцой, где позволяла тропа, теперь же практически крались, внимательно оглядываясь и прислушиваясь.
Лес кончился, и дальше была большая каменная осыпь, довольно круто спускавшаяся к реке. От края леса до воды было, наверное, метров четыреста неровного каменистого склона, изрытого какими-то воронками, «как будто после бомбёжки» — мелькнула у меня мысль, но ухватить её я не успел… Влево осыпь уходила, насколько хватало глаз, а справа вдали что-то темнело — то ли лес, то ли горы. Настя не знала, а видно было плохо. Река была на диво прямой, лишь изредка немного отходя от крутого каменного обрыва на другом берегу.
Атаку мы чуть не прозевали. Шли по самому краю леса, там было ровнее, чем по осыпи, и не было корней, как в лесу, но под ноги всё равно надо было смотреть внимательно, и крылатые твари, совершенно беззвучно спикировавшие со стороны уже довольно низко опустившегося солнца, имели все шансы застать нас врасплох. Не знаю, что заставило меня посмотреть в нужную сторону буквально в последний момент — до ближней «птицы» было едва десять метров — но я успел толкнуть Настю к деревьям, а сам упал на землю. Решение оказалось удачным — крылатые пиджи были довольно крупными и явно не смогли бы свободно действовать в лесу, а летать достаточно низко, чтобы зацепить меня, они не рискнули. Немного покружив над нами, они развернулись и улетели. Слегка углубившись в лес, мы продолжили путь — по корягам, но в безопасности. В безопасности?
— Стой! — Настя сразу же прижалась к дереву, внимательно оглядываясь. — Почему они улетели? Их было шесть или семь, а нас — только двое. Кроме них и арахн поблизости никого нет. Две арахны справились бы с шестью летуньями?
— Нет, они сильнее и быстрее. На открытом месте некуда зацепить паутину, надо две арахны на одну птицу. Тогда — да, справились бы. — Настя прямо-таки наслаждалась тем, что могла мыслить… И что её мысли были важны мне… — Они видели, куда мы идём. — Вдруг Настя решительно выскочила из леса на осыпь и побежала в обратную сторону — совершенно открыто!
— Стой, куда тебя черти несут! — заорал я, выскакивая вслед за ней.
Мы успели пробежать всего метров пятьдесят, как с неба со свистом упали три здоровых копья. Настя явно ожидала чего-то такого: не сбившись с шага, она кувыркнулась вбок, к лесу, выпустила два веера паутины в атакующих птиц и скрылась под деревьями. Сверху донеслись возмущённые вопли, а следующие копья полетели уже в меня. Я даже не успел испугаться — руки сами отбили первые два копья, ухватили третье, крутнули над головой, отбивая следующее, затем копьё со свистом унеслось вверх. Моё же тело совершенно самостоятельно ушло в перекат, отбив ещё пару копий — на этот раз хвостом и ногой, а в небе брошенное мною копьё пробило навылет одну из птиц — и едва не зацепило вторую.
Пробитая птица медленно падала вниз, а остальные громко заверещали. Теперь в их криках была только чистая, незамутнённая ярость. Копья посыпались, как из рога изобилия — каждая птица несла штуки четыре, а всего их было не меньше дюжины, не считая сбитой. Ещё одна птица как-то скособочившись, не взмахивая крыльями, летела в сторону, быстро снижаясь — видимо, попала под настину паутину и теперь боялась запутаться ещё сильнее.
Читать дальше