Генри Олди - Снулль вампира Реджинальда

«Бархатная смола» (портер), 3,8 – 1 гривнинг за пинту.

– Эй, любезный, – казначей щелкнул пальцами, подзывая кельнера.

– Да-с, господа!

Кельнер выскочил, как джинн из распечатанной бутылки. Поверх зеленого фартука у него красовалась бляха с цифрами: 1,8.

– А скажи-ка, любезный... В чем, к примеру, разница между «Кровью Нижней Мамы» за три с половиной пфеньги – и за четыре с половиной?

– Извольте-с! Первое сварено в пивоварне Якоба Штеера, и в нем 2,4 эталона. Второе – из пивоварни Клауса Хольне. В нем 3 эталона.

– Они отличаются на вкус?

– Смею вас заверить, отличаются.

По-реттийски кельнер говорил без акцента. В свое время курфюршество входило в состав Бреннской империи, основанной Пипином Саженным, со столицей в Реттии. И хотя Брокенгарц давно обрел статус отдельного государства, реттийским здесь владело большинство жителей.

– Разницу-с в 0,2 эталона ощутит лишь опытный дегустатор. Но разницу в 0,6 почувствует любой, кто хотя бы раз пробовал хорошее пиво. Существует допуск в 0,1 эталона, и никак не более-с!

– Ага! – глаза Пумперникеля загорелись. – А не случается ли ошибок при определении «эталонности» напитка? Или, хуже того, подделок сертификатов?

– Что вы, господа?! – изумился кельнер. – Как можно-с?! Любая пивоварня дорожит своей репутацией! В Брокенгарце с этим строго-с. А за подделку сертификата полагается смертная казнь! Это тягчайшее государственное преступление! Подрыв основ!..

– Благодарим за пояснения, любезный. Какое пиво мы перед этим заказывали?

– «Кровь Нижней Мамы», 2,4 эталона.

– Тогда принесите нам еще по кружечке той же «Крови», но уже трехэталонной. Для сравнения.

– Прекрасный выбор! Айн момент. Господа желают чего-нибудь к пиву-с? Кнедлики? Капустняк? Сосиски? Крендельки с солью?

– Пару крендельков, – заказал казначей, не желая портить аппетит перед ужином.

Трехэталонная «Кровь» и вправду оказалась заметно лучше. Цвет, густота, бархатистость; легкая, едва заметная горчинка, тонкие оттенки послевкусия...

– Замечательно, – губы молодого человека не покидала блаженная улыбка. – Как все продумано! Не то что у нас. Выставил корчмарь кислятину – можешь разве что в рожу ему выплеснуть. А тут хлоп – и прикрыли заведение. Или пожалуйте на плаху!

Куда большее удовольствие, нежели от доброго пива, он получал от самого факта существования правильной системы, где все рассчитано, измерено и учтено. А уж то, что и сам он ныне причастен к столь полезному делу, доводило Пумперникеля до экстаза.

«Защитная реакция, – подумал доцент. – Сам же рассказывал о кошмарном сне, и вот – радуется...»

– Великий город!

Восторженные разглагольствования спутника порядком надоели Кручеку. Да и идея отправлять корчмарей на плаху за кислое пиво не казалась привлекательной. Эдак в Реттии и корчмарей-то не останется! А вот в рожу плеснуть – это правильно. Это по-нашенски.

И радость, и корчмарь живехонек.

– Вы ознакомились с методикой окончательных расчетов?

– Готов приступить хоть сейчас!

– Не стоит торопиться. Предлагаю осмотреть город и поужинать. Вечером мы с мастером Фортунатом договорились о встрече. Если желаете, можете присоединиться.

Кручек искренне надеялся, что казначей откажется.

– Право, мне неудобно. Вы – друзья, коллеги... Я буду лишним. Пожалуй, я отдохну в гостинице.

– Не смею настаивать, – с облегчением вздохнул приват-демонолог.

– Кельнер! Счет, пожалуйста.

– Вот сдача-с, господа.

– Оставьте себе!

– Благодарю вас, но это никак не возможно.

– Почему?!

– Моя квалификация – 1,8 эталона, – вздохнул кельнер. – Мне не положено брать чаевых свыше девяти процентов от общего счета. Возьмите сдачу, не губите!

– Вы обратили внимание, как система эталонной сертификации способствует повышению общественной морали? – соловьем разливался Пумперникель, идя через площадь. – У нас бы взял, сколько дали, и глазом не моргнул! Хозяин не видел; а мы – приезжие, здешних порядков не знаем. Так нет же! Исключительной честности люди! И это еще раз подтверждает:

– Вы бы лучше по сторонам смотрели, сударь. А то уедете, ничего не увидев...

– В каком смысле?! – возмутился молодой человек, сбитый с мысли.

– В прямом. Вот, к примеру, здание ратуши. Оценили?

Пумперникель замедлил шаг и задрал голову вверх.

Ратуша нависала над площадью величественным кораблем-трехмачтовиком. Острые шпили пронзали небесную синь, силясь достичь Вышних Эмпиреев. Радужной чешуей дракона, раскинувшего крылья, переливалась в лучах заката глазурованная черепица крыши. Стрельчатые окна фасада подчеркивали стремление вверх. На фронтоне, в окружении мифических альбасанктусов и витагаудов, простерла руки статуя Третейского Заступника – Сениса Пристрастного, надмирного опекуна Брокенгарца. Сенис выглядел натуралистично: плешив, седобород, в дырявой мантии и шипастых сандалиях на босу ногу.