Александр Тув: Новобранец. Служба контрмагии [цикл]

«Ишь, как тебя корежит, падлу!» — с незатихающей злостью подумал Денис, глядя на страдающего Эмидуса.

«Да что это с тобой? — удивился внутренний голос, — чего никак не успокоишься?»

«Сам не знаю…» — после небольшого раздумья, несколько смущенно отозвался Денис.

Первого завезли домой Карста — было по пути. Уже подойдя к двери дома, он обернулся и с почти что искренней улыбкой сказал:

— Рад был сотрудничать. Обращайтесь, если что…

— Всенепременно! — вежливо откликнулся Шэф, а Денис посмотрел на банкира молча и безразлично — негатив, накопленный по отношению к «хлыщу», незаметно иссяк, а никаких добрых чувств не появилось — в сухом остатке наличествовало лишь холодное равнодушие, чего никак нельзя было сказать про Дожа Эмидуса Флакса — клокочущая ненависть по — прежнему переполняла Дениса.

Когда карета компаньонов подкатила к его дворцу, следы учиненного разгрома уже не так бросались в глаза: расторопные слуги умудрились навесить выбитые ворота обратно, стекла на балконе, где Шэф сражался с двумя магами, были вставлены, трупы со двора убраны, но… все равно какая-то тревога висела в воздухе — смерть четырех боевых магов несомненно накладывала на место их гибели какой-то отпечаток. Эмидус этого еще не осознал, но его убытки не ограничивались сто одной тысячей эмаров. Не говоря уже про репутационные потери, его главная недвижимость сильно скинула в цене за эту ночь — вряд ли удасться получить настоящую цену за дом с разгневанными полтергейстами, затаившими лютую злобу на все живое, а исправить положение мог бы только опытный некромант, которых извели, как класс…

— Постой, — окликнул Дожа Шэф, когда он направился к воротам. Эмидус остановился, некоторое время постоял не оборачиваясь и только потом оглянулся.

— Чего еще? — буркнул он. В его глазах серой болотной водицей застыла ненависть, которую он уже не мог, да и не пытался скрывать.

— Больше не шали, — улыбнулся главком, но видимо Дож правильно понял командора, или углядел чего, но… ненависть в его оловянных плошках сменилась ужасом.

— А может его… — Денис не договорил, но Эмидус уже боком, по — крабьи, быстро двинулся наутек.

— Пока нет… — лениво отозвался главком, — может еще пригодиться. Поехали! — приказал он Брамсу.

Через некоторое время тишину в салоне нарушил Денис:

— Шэф… — несколько смущенно начал он, — что-то странное творится…

— А именно? — поощрительно поинтересовался главком.

— Какую-то необъяснимую злобу испытываю к Эмидусу… фактически ненависть… Непонятно с чего… Вроде за плечами уже много чего… Руки по локоть в крови…

— Как у израильской военщины, — ухмыльнулся командор.

— Типа того… Даже к Настару такого не испытывал… — наоборот, потом благодарен был… И потом, с кем бы не сражался, не было такого… Ни с людьми, ни с магами…

— Элементарно, Ватсон! — хмыкнул мудрый руководитель. — Ты же как дрался? — «Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза», — очень даже похоже напел Шэф, — с такими же, скажем так — бойцами, как сам. А Эмидус, — заказчик! Мы всех его магов и бойцов положили, а он штрафом отделался. Вот тебя от этой несправедливости — что заказчик вышел сухим из воды и колбасит… Правда, — добавил главком, — так обычно и бывает — закон природы, однако.

— Нет, насчет заказчика — это понятно… Я думал, может, что еще… А то уж очень! — Денис неопределенно пошевелил пальцами, но Шэф его понял:

— Нет! — твердо заверил он. — Все дело только в несправедливости.

— Понятно…

— После обеда поедем налаживать контакты с Церковью, — продолжил главком, — так что постарайся хоть немножко выспаться.

— Без проблем! — улыбнулся Денис, но как вскоре выяснилось, проблемы по этой части имелись, и серьезные — Адель отнюдь не пребывала в объятиях Морфея, как можно было ожидать, учитывая позднее время, а вовсе даже наоборот — со стоицизмом жен декабристов, о которых, разумеется, не имела ни малейшего представления, но, видимо, была выкроена по тем же лекалам, терпеливо дожидалась Дениса, чтобы очутиться в его объятиях… и дождалась! А уж после этого взяла свое сполна — имела право! Поэтому ни о каком «выспаться» и речи не могло быть!