Анна Бэй - Вопреки. Том 5 [СИ]

— Знаю я, но ты должен меня впустить.

— Куда? Куда тебе возвращаться?

— Мне нужно поговорить с Его Величеством.

— Ты с ума сошла? После всего, что он из-за тебя пережил? Я не фанат Блэквелла, но так-то его удар хватит из-за твоего появления. Ему сейчас очень тяжело.

— Мне. Надо. Поговорить. С.Винсентом, — повторила она с гневом, — Пусти.

— Нет. Даже если б хотел — не могу. У меня нет власти и сил открыть портал.

— Врёшь. На счёт сил ты точно врёшь, — она кивнула на сейф, где лежали кристаллы, — Сил у тебя тут более чем!

— Он сам сказал мне закрыть Ординарис, да и откуда тебе знать про силу!?

— Не стану обременять тебя подробностями, Алексис Вуарно! — со злостью рыкнула гостья, — И я бы на твоём месте была осторожней, разговаривая таким тоном с…

— …С кем? Чего мне бояться, моя дорогая? Я — Примаг, а ты — лишь тень из прошлого. Призрак.

— Тело у тебя? — самодовольно переспросила девушка, — Да, я знаю и про тело.

— Допустим у меня, что дальше?

— Мне нужно его увидеть.

— До свидания, мадмуазель, — отмахнулся Вуарно с презрительной улыбкой, — Ой, ты же «мадам», как я мог забыть?

— Жаль. — медленно встала девушка, снимая очки, за которыми было что-то, отчего Алекс в ужасе округлил глаза и сконфузился, — Мне очень жаль, что придётся прибегнуть к таким мерам.

Уже через десять минут девушка с платиново-белыми волосами целеустремлённо шла по цокольному этажу офисного здания, который откупил Алекс Вуарно, лежащий в эти секунды без сознания в своём кабинете. А вот девушка шла уверенной походкой к морозильной камере, но, дёрнув рычаг, массивной двери, нахмурилась:

— Нет, так не пойдёт! — она прикоснулась к замку рукой, и он начал плавиться, но не так как это было бы от воздействия огня, а будто на него полили серной кислотой. Запахло гнилью, но девушку запах будто ни капли не пугал, она лишь криво улыбнулась, когда замок поддался.

Тяжёлая дверь морозильной камеры открылась, выпуская клубящийся холод, но девушка вступила внутрь без страха и сомнений.

Она медленно подошла к телу, которое Алекс Вуарно хранил по просьбе Герцога, и убрала пряди волос с бледно-голубой кожи Алисы Блэквелл.

— Жалкое зрелище, — прокомментировала эту картину белокурая незнакомка и провела пальцем по чёрной сетке из вен, которые уродовали бледную ледяную кожу Алисы, — Знаешь, что будет с мёртвой лягушкой, через тело которой пропустить ток? — спросила она мёртвую Герцогиню, а потом нагнулась над её головой и зашептала на ухо, вытаскивая из-под платья Алисы заряженный кристалл на цепочке, — Она будет выглядеть совсем живой. Квинтэссенция! — последнее слово отдалось эхом по ледяной камере, раскатываясь снова и снова, хотя было произнесено тихо.

Кристалл на груди мёртвой Герцогини начал пульсировать светом, отдавая энергию бездвижному телу. Густая чернота в жилах Алисы начала медленно тягуче разгоняться, вены топорщились и пульсировали в ритм со светом кристалла, и бриллиант начал тускнеть, в то время как вены наоборот очищаться, придавая коже чистый вид.

Наконец, когда процесс закончился, незнакомка, пришедшая без объявления своего имени, убрала уже чёрный кристалл с груди Алисы, абсолютно не боясь умереть от Некромантии, и заменила его новым заряженным светом.

Над головой раздался шум и команда к атаке, а девушка знала, что пришли по её душу, но дело было не закончено. Времени оставалось слишком мало, поэтому она нервно крикнула трупу:

— Давай, лягушка, дёргайся!

Свет в этот раз реагировал иначе: не было системных вспышек, вместо этого он спонтанно мерцал, становясь всё ярче и ярче. Гостья зажмурилась и закрыла глаза от зарева, которое заливало морозильную камеру, а Герцогиню начало подбрасывать в судороге сначала не сильно, но с каждой секундой всё больше. Глаза мёртвой Алисы открылись, ужасая гостью белизной, лишённой радужки и зрачка, в них били маленькие молнии, а рот раскрылся в порыве схватить воздух. Алиса царапала кушетку ногтями, вырывая клочки кожаной обивки, извивалась дугой, пока свет не переместился от её груди, где лежал кристалл, к животу, за который она схватилась в ужасе, смотря лишь белыми глазами в потолок. Её крик раздался оглушающе и выражал крайнюю степень боли и отчаяния, но свет не гас, причиняя ей муки, а лишь усиливался.

— Так надо, — говорила гостья, преодолевая световое зарево, и пытаясь увидеть лицо Алисы, — Тебе надо это принять!

С губ Герцогини сорвался охрипший стон, вызывающий у гостьи мурашки от ужаса. Несколько уже ослепляющих световых вспышек были подобны миниатюре ядерного взрыва, который расщепил корчащуюся в муках Герцогиню на мелкие песчинки, которые на миг застыли в воздухе в момент взрыва вместе со светом, а потом резко сжались в одну точку и исчезли, будто и не было, оставляя морозильную камеру наполненной лишь следом невероятной силы магии, которая пахла озоном.