Елена Кутузова - Пленница Белого замка

Бесполезно. Видно, слишком далеко я от дома. Придется пока хранить человеческие чувства в себе.

Но кто же так постарался? Неужели герцог разозлился за то, что вмешалась в приграничную стычку? А чего он ждал? Не могла же я спокойно смотреть, как от нашей земли оттяпывают приличный кусок?

Я обещаю себе, что разберусь. И этот охотник мне поможет.

Отстирываю в ручье одежду, в обувь набиваю прошлогодней травы. Ремешки туго обхватывают голень. Примеряюсь к оружию — широкий нож и маленький, непривычно легкий арбалет. В мешке нашлись силки и настоящая еда. Вареное мясо, сухая колбаса, хлеб и сыр. Жую тут же, запив пивом из кожаной фляжки. И проверяю кошелек.

Таких монет я не знаю. Разберусь на месте.

Ночевать у костра, под пологом из плотной ткани было уютнее, чем сейчас, в трактире. Я пожалела, что не ушла из города на ночь. Пришлось терпеть до рассвета, когда трактирщик разбудил спящих и велел убрать тюфяки. Кто-то потребовал завтрак, я же поскорее выбралась на улицу. Но запах ночлежки преследовал меня и там.

Нормально дышать я смогла, только выйдя на луг. Сегодня рыцари покажут свои умения, а в ожидании главного зрелища людей развлекут солдаты и наемники. Победителю достанется увесистый кошелек, Лойз из-за него и приехал. Я могла только пожелать новому знакомому удачи. А заодно посмотреть, на что он способен.

Рев труб заставил толпу качнуться к дороге. По ней из города двигалась процессия.

В первый день турнира рыцарям полагается подъехать к шатрам с подобающей торжественностью. Для этого они поднялись еще затемно и выехали к ближайшему храму. Там жрец благословил их оружие и призвал биться честно, во славу Богов и Прекрасных Дам.

Теперь нарядная кавалькада возвращалась к ристалищу.

Впереди шли жонглеры. Яркие мячи вырвались из их рук, чтобы, описав дугу, вернуться обратно. За ними шествовали Мастера Огня. Увы, ничего интересного я не у них не подсмотрела. Знаменосцы тоже не порадовали. Под ритмичный перестук барабанов они синхронно взмахивали разноцветными тряпками с гербами города и устроителей турнира, но до великолепных мастеров "Игр с Флагами", которых я видела дома, им было далеко.

Дальше на одинаковых вороных лошадях ехали герольды и судьи. Нарочито просто одетые и без гербов, они считались чуть ли не самыми уважаемыми участниками праздника.

И только после судей, выстроившись в колонны по трое в ряд, выступали нарядные рыцари. Некоторых сопровождали дамы сердца, восседая на крупах могучих коней. Как-то раз и я так ехала. Мне было семь лет, и молодой рыцарь, друг отца, решил пошутить. "Пусть привыкает к роли дамы сердца". И все бы ничего, не будь я влюблена в этого сэра Нотхельма. Счастье кружило голову и я посматривала на остальных сверху вниз. Сейчас от того чувства даже следа не осталось. Лишь зарубка глубоко в памяти.

Завершали кавалькаду акробаты. Они выделывали такие пируэты, так высоко взлетали над землей, что едва не затмили самих рыцарей.

Я не стала дожидаться конца шествия. Протолкалась сквозь толпу и пошла посмотреть на Лойза. Распорядители уже провели жеребьевку и теперь разводили соперников по местам.

Он оказался хорошим бойцом. Жребий определил ему полуторный меч, и владел Лойз этим оружием мастерски. С противником не церемонился, использовал и затупленный клинок, и гарду с тяжелым навершием. Но в третьем туре все же проиграл.

Я встретила его у выхода. Лойз отдал меч помощнику распорядителя, и криво улыбнулся:

— Не получилось. Ну, да ладно. Взнос небольшим был. Пошли, перекусим?

— Нет, спасибо, — я не завтракала сегодня, но денег в кошельке становилось все меньше, а пополнить запасы было негде. — Я турнир посмотрю.

— Дело твое. Я завтра ухожу. Ты со мной?

— Да, конечно.

— Тогда встретимся у ворот, перед открытием, — наемник исчез в толпе.

Я же пошла к ристалищу.

Возле самой ограды было не протолкнуться. Я нашла небольшой холм, с которого ристалище хорошо просматривалось. А слышать — не обязательно. Да и не нужно — правила турниров везде одинаковы.

Трубы возвестили появление Верховного Герольда. Воздев руки к небу, он долго говорил, а потом дружный крик рыцарей перекрыл гам толпы. Видимо, принесли клятву сражаться честно.

А на ристалище разыгралось представление. По знаку распорядителя из общего строя вывели коня. Слуги ловко перерезали подпругу, и восседавший на нем рыцарь с грохотом обнял землю. Герольды тем временем водружают седло на забор, и, подхватив несчастного, под смех зевак усаживают его сверху.