Элли Блэйк: Ледяная Кровь

Я протянула руку к огню.

Искры прыгнули из очага и устроились на моих пальцах, тепло тянется к теплу, они сверкали, как драгоценные камни на моей коже. Свободной рукой я пододвинула ведро с тающим снегом ближе готовясь облить себя в любой момент, если искры вспыхнут во что-то гораздо большее.

Это именно то, что я задумала.

Зимнее солнцестояние было шесть недель назад, но моя деревня, высоко в горах, была уже покрыта толстым слоем снега. Бабушка обычно говорила, что истинным испытанием для дара Огненной Крови был холод. Но она умерла, прежде чем смогла показать мне больше, чем самые простые уроки, и мама заставила меня пообещать, никогда не практиковать мой дар, вообще.

Это было обещание, которое я не смогла сдержать. Если королевские солдаты обнаружат меня, разве не лучше знать, как управлять моим даром?

Я закрыла глаза и сосредоточилась на своем сердцебиении, собирая понемногу тепло и подымая его к верху как учила меня бабушка. Если я сделаю все правильно, яркие искры на моей руке вспыхнут крошечными язычки пламени.

Ну же, маленький огонек, где ты?

В течение многих лет, мне велели держать дар в секрете, спрятать его, сделать невидимым, и сейчас мне приходилось бороться каждый раз, когда я пыталась отыскать его внутри себя. Но он был там, небольшой завиток тепла. Я выманивала его вперед, тоненькая ниточка, которая немного выросла, а затем стала ещё больше.

Это оно . Я затаила дыхание, боясь разорвать чары.

Порыв холодного воздуха подхватил мои волосы, ударив ими по лицу. Искры на пальцах умерли, а огонек метнулся обратно к сердцу.

Мама хлопнула дверью и быстро подсунула одеяло обратно к трещине внизу, её тонкий плащ был промокший. — Это ужасно. Я продрогла до костей.

Увидев ее дрожь, я отошла в сторону, открыв очаг. — Я думала, что ты ушла принимать роды.

— Еще не время. — Ее глаза расширились от высокого пламени, затем сузились.

Я пожал плечами, мое волнение увяло. — Было холодно.

— Руби, ты тренировалась. — Тон разочарования был знаком. — Если хотя бы один человек увидит, что ты делаешь, только один, они могут рассказать солдатам короля. Лето было таким холодным, а зерно на исходи, люди будут делать все, что бы выжать, а получение вознаграждения…

— Я знаю. Тебе больше не нужно рассказывать мне.

— Тогда зачем ты это делаешь? Ты сама знаешь, что получается, когда ты пытаешься использовать свой дар. — Она махнула рукой на груду обгоревших тряпок. Следы от огня все еще покрывали пол.

Мои щеки нагрелись. — Извини, я сорвалась на днях. Снова. Но сегодня я почти смогла контролировать пламя.

Она покачала головой с напряженным движением, которое говорило мне, что нет смысла продолжать оправдываться. Я обхватила себя руками и мягко покачалась. Наконец ее обветренные пальцы медленно потянулись, чтобы взять прядь моих волос, она всегда говорила, мне повезло что они черные, а не красные, как у большинства Огнекровных. Моя кожа может быть и была слишком загорелой для северного ребенка, но в этой сонной деревушке, где ни у кого не было дара холода или огня, люди ни к кому близко не присматривались.

— Я понимаю, что твой дар — часть тебя, — тихо сказала она. — Но я не сплю по ночам, беспокоясь. Как мы сможем сохранить нашу тайну, если ты настаиваешь на использование огня, даже когда знаешь, что он может выйти из-под контроля?

Это был тот самый вопрос, который она задавала снова и снова в течение последних нескольких месяцев, после того как я решила начать практиковать мой дар. И я ответила так же как и всегда. — Как я научусь управлять им, если я его никогда не использую? И если мы здесь не в безопасности, почему бы нам не уйти от суда.

— Только не снова. Ты знаешь, что мы никогда не доберемся до границы, и даже если бы мы это сделали, то окажемся на передовой.

— Берег…

— Сейчас сильно охраняется.

— Мы должны были уйти много лет назад, — сказала я горько. — И жить в Судазии вместе с остальной частью нашего народа.

Она отвела взгляд. — Ну, мы сейчас здесь, и нет смысла желать того, чего нет. Она вздохнула, увидев поленницу дров. — Руби, тебе действительно нужно было использовать половину нашего запаса дров?

Я виновато опустила голову. — Я больше не буду добавлять бревен в огонь.

— Когда огонь догорит, мы замерзнем.