Дэвид Гейдер - Маска призрака (ЛП)

- Я думаю, нет. Нет смысла.

Они остались на своих седлах, сохраняя молчание, пока ветер выл над их головами. Имперский знак со скрипом качнулся на месте вперед и назад. Было холодно. Винн почувствовала холод. Между ними возвышалась стена всего невысказанного, всего, что он копил в себе все эти годы, с тех пор как встретил ее. И теперь он чувствовал, как она растет.

Маленькая девочка испуганно пискнула и умчалась из своего убежища в кусты. Она отбежала на расстояние, словно за ней гнались. Никто из магов на неё не посмотрел, сохраняя холодное напряженное молчании.

- Тогда зачем ты мне вообще помогла? - наконец спросил он.

- Это важно?

- Для меня важно.

- Если бы я знала, что ты так отреагируешь, - вздохнула она, - тогда возможно я бы оставила тебя в камере. Может там тебе и место.

Это укололо. Он не знал, как ответить, и поэтому просто покачал головой.

- Ты изменилась, - пробормотал он.

- Ты не знаешь меня настолько хорошо, чтобы говорить такое.

- Я помню женщину, которую встретил десять лет назад, - сказал он. - Я думал, что родом из Ферелдена, что меня забрали у семьи, когда я был слишком маленький, чтобы запомнить их. Всю жизнь я гадал, кто моя мать, и потом она появилась из ниоткуда. Она была доброй, приятной женщиной - и она была героем. Я был горд, что она была моей матерью.

Винн ничего не сказала, её глаза продолжали смотреть также куда-то далеко.

- Та женщина сказала мне, что рада, что мы, наконец, встретились. Она сказала мне, что вернется…и больше я её не видел. Я до сих пор гадаю, что же с ней случилось.

- Я стою прямо здесь, - сухо ответила она.

- Женщина, которую я встретил, не стала бы стоять в большом зале и говорить нам о том, что лучше терпеть, чем надеяться на лучшее. Она бы не стала той, кто убедила Коллегию Чародеев, что сдаться - наш единственный выбор.

- Тогда мне жаль, что я разочаровала тебя.

Он пожал плечами. О чем ещё он мог её спросить. Первый Чародей Эдмонде как-то сказал ему, что такое иногда происходит с магами. Они всю свою жизнь живут отдельно от общества и наконец забывают, что они вообще были его частью. Винн, которую он помнил, была мягкой и нежной, а не равнодушной и властной; казалось невозможным, что сейчас перед ним стояла та же женщина.

Евангелину начинала утомлять напряженность ситуации.

Как бы магам ни была неприятна мысль о храмовнице-компаньонке, казалось, друг друга они не переносят ещё больше. Адриан и Рис, сидя на одной лошади, время от времени перешептывались друг с другом, говоря короткими фразами, явно не предназначенными для чужих ушей, но с архимагом они не разговаривали. Пожилая женщина с таким же успехом могла путешествовать одна.

До того момента, как Винн и Рис обратились друг к другу в кабинете Лорда-Искателя, Евангелина понятия не имела, что они родственники. Никто из храмовников в Белой Башне не знал. Они знали, что он родился от мага и рос в церковном приюте, пока не достиг возраста, в котором забирали в башню. Это было обычное дело, учитывая, что Круг не был подходящим местом для младенцев. Однако то, как Рис узнал о своей матери, было загадкой. Если они и встречались, то это было произошло тайно, хотя от Искателей, в конце концов, ничто не могло укрыться.

Однако же, их родство, казалось, не располагало их друг к другу. Это заставило её вспомнить о своей матери, которая умерла до того, как она вступила в Орден. Они поссорились, частично из-за того, что Евангелина не обладала ни одним из качеств, ожидаемых от молодой орлейской женщины благородного происхождения. Она не увлекалась ни танцами, ни музыкой, ни выходами в город в поисках подходящего мужа. Вместо этого, она любила то, чему учил её отец - фехтованию и военным навыкам, которые он приобрел, когда служил кавалером в армии Империи.

И все же, когда её мать умерла, Евангелина не чувствовала ничего, кроме сожаления о том, что они не были ближе. Все те годы, что прошли в обиде на женщину, которая желала ей только лучшего и лишь боялась, что её неженское занятие принесет ей несчастье. Этого не произошло, но она не думала, что жизнь храмовницы была тем, что представляла себе её мать.

А отсутствие мужа или детей также означало, что со смертью её отца его имение ушло из владения семьи. Она до сих пор помнила день, когда явился посланец с новостями. Рыцарь-Командор Эрон тогда спросил, не хочет ли она уйти из Ордена и вернуть свое наследство. Это означало брак, и два десятка благородных семей у её порога с их младшими сыновьями, которых они не смогли пристроить куда-то еще, и считали, что такая старая дева, как она, с радостью примет их предложение. Даже так, это решение далось ей нелегко. Последнее, что она слышала, это то, что её дядя проиграл свое состояние и продал поместье купцу из Неварры. Печальное известие.