Ольга Болдырева - Принцип отражения [СИ]

— Необходимо устранить последствия данума Бойла. Потом мы расскажем, почему Рыцари заинтересованы в том, чтобы помочь вам.

Естественно, любопытство Олеси победило.

В столице давно ночь, билеты на завтра не подготовлены, несколько часов назад на нее напали и ранили. А сейчас на кухне небольшой квартиры Синицыной спокойно сидят два морта, допивают чай и предлагают помощь.

Как можно сказать «нет»?

Война повернулся к Мее.

— Как, ты говорила, можно отменить это влияние? Нужно еще раз ранить человека? Предлагаешь забрать меч этого урода?

— Этот меч — всего лишь визуализация данума. Мы их с Бойлом никак не разделим.

— Значит, урода надо забирать вместе с мечом.

— Как это соотносится с тем, что о нас не должны узнать раньше времени?

— Мея, о нас уже и так знает большая часть города.

— В таком случае, пусть хотя бы меньшая какое-то время останется в неведенье.

От спора Рыцарей отвлек смешок Синицына. Она поспешно зажала рот ладонью, но глаза Олеси сияли. Саломея вернула себе скорбно-равнодушное выражение лица и подумала, что девица права — человеческий мир изменил их. Или, что более вероятно, не весь мир, а один конкретный его представитель.

— Хорошо. Она не может сама себя исцелить в Нере? Разрыв мы легко организуем, — Война скептично посмотрел через Грань на едва мерцающий данум нерила и покачал головой: — Хотя это же не рана в обычном понимании… Давай, Мея, что еще Лад рассказывал про этих ребят?

Саломея на секунду задумалась, а потом по памяти повторила:

— Воронцов экспериментировал на их матерях. Татьяна Сергеевна была одной из подопытных. И, по сути, Игорь был бы именно таким, если бы родился в одно и то же время с Дэрилом. Человеческие женщины подвергались долгому влиянию Нереальности и мервей… и другим еще менее приятным процедурам. Во всех детей Александр помещал осколки чужих данумов и смотрел, как они приживутся. Через некоторое время стало понятно, что ни мервей, ни Грани они не ощущают, а у большей части неквамов вообще не восполняется резерв. И что еще хуже, как только они до капли расходуют свою силу — умирают. Виктор когда-то сам был нерилом, но проблема с данумом у него такая же. Именно поэтому Воронцов окрестил их как «бесполезных» и отправил в утиль. Но некоторым, как мы увидели, удалось выжить и даже продержаться столько веков.

— Получается, в Ионове они видят возможность изменить такую несправедливость?

— Получается.

— И в них есть что-то от мервей?

Саломея и Война переглянулись.

Говорят, клин клином выбивают.

Рыцари, недобро прищурившись, уставились на Синицыну.

— Предлагаешь, проткнуть ее твоим или моим данумом и посмотреть, что получится? — кровожадно оскалился рыжий.

Олеся прикинула расстояние до двери и поняла, что бежать не имеет смысла.

— Обойдемся без радикальных мер.

От предложения Войны Саломея отказалась с некоторым сожалением. По непонятным причинам Синицына вызывала у нее странное царапающее ощущение внутри облика в том месте, где обычно располагалась неприятно тянущая пустота. Особенно, при мысли, насколько эта особь важна для Владыки.

— Подумай об Игоре и о Дэриле. Что ты чувствуешь?

Олеся послушно зажмурилась, восстанавливая в памяти сначала образ хмурящегося Ионова, а затем тонкого высокого юноши. И почему его Война уродом называет? Вполне симпатичный… И хороший! Почему? Непонятно. Но, что хороший — точно. А Игорь язвит вечно, критикует, втянул ее непонятно во что. Еще и сессию сдает лучше!

— Ионов последнее время совсем невыносим. Дэрил… мой друг. Он дорог мне? — неуверенно пробормотала Синицына, пытаясь разобраться в том сумбуре, который начался у нее в душе.

— Хорошо, — шепот Саломеи раздался совсем близко, будто бы она приблизилась на расстояние пары сантиметров. — Сосредоточься на этой мысли. Не упускай ее. Думай, как Дэрил тебе дорог, а Игорь противен. И не отвлекайся.

Раздался приглушенный удар и тихое ругательство Войны. Олеся зажмурилась еще сильнее, старательно удерживая в мыслях улыбающееся лицо Дэрила и саркастичную ухмылку Ионова.

А в следующий момент ее насквозь пробила волна чужого данума. Синицына даже вскрикнуть не успела. Казалось, всю свою силу третья из Рыцарей превратила в тонкую иглу и направила ее в Олесю. Это было больно. Гораздо больнее, чем быстрый удар Дэрила. Мощь морты захлестнула ее, сковывая тело, проникая в душу и утягивая в черную пустоту.

Все прекратилось также резко, как и началось.