Томас Тимайер - Город заклинателей дождя

Прошло около получаса, пока докладчик добрался до объявленной темы доклада: полетов с человеком на борту. Он детально описал различные летательные аппараты, с которыми ему довелось ознакомиться в ходе экспедиции, набрасывал мелом на доске чертежи и эскизы двигателей, узлов и агрегатов. То, что он сейчас демонстрировал, действительно широко использовалось в Кси’мале, однако ученый сознательно опустил несколько принципиально важных моментов, которые впоследствии намеревался запатентовать. Иными словами – Гумбольдт развернул широкую картину будущего, когда воздушное пространство повсюду наводнят летательные аппараты всевозможных размеров и форм, которые смогут в кратчайшее время доставлять людей в любую точку планеты.

Публика завороженно следила за его речью. Большинство присутствующих были искренне взволнованы смелостью проектов ученого. Даже трое членов ученого совета, восседавших в первом ряду, как нахохлившиеся стервятники, не остались равнодушными.

Когда Гумбольдт закончил, в храме науки повисла пронзительная тишина.

И в этой тишине раздались одинокие хлопки. Престарелый профессор поднялся с места и аплодировал стоя. Затем к нему присоединись оба его коллеги, хоть и несколько неуверенно. А затем, словно кто-то открыл затвор шлюза, грянули аплодисменты и раздались восторженные возгласы. Публика была в восхищении.

Овации продолжались несколько минут, но постепенно стихли. Когда вновь наступила тишина, слово взял ученый старец.

– Вы произвели сильное впечатление, господин Донхаузер. Любопытный доклад. Действительно, любопытный, потому что еще ни разу в жизни мне не приходилось сталкиваться с такой массой откровенного вранья и хвастовства. Вы очень ловко обошли все детали, не назвав ни одного конкретного географического пункта. А без этого все ваши утверждения – не более чем сотрясение воздуха. Где именно произошли события, которые вы так красочно расписывали перед нами? Где ваши карты, дневники, путевые заметки? Я требую конкретных цифр и фактов, чтобы любой исследователь мог проверить вашу добросовестность!

Гумбольдт скрестил руки на груди и выпрямился.

– Как я уже пояснил, я не вправе предоставить вам эту информацию. Я дал слово не раскрывать местонахождения города. А свое слово я имею обыкновение держать.

– Ну разумеется! – Старикашка злобно ухмыльнулся. – Ваша честность тронула меня до слез. Но все, что я здесь услышал, всего лишь голословная болтовня. У вас имеются какие-либо доказательства?

В зале вновь повисла вязкая тишина.

Оскар пристально смотрел на ученого.

Доказательства! Конечно, они у него были. Взять хоть «Пачакутек», который после их ночного приземления в окрестностях Шпандау был спрятан в стогу сена. Кроме нескольких доверенных лиц Гумбольдта, никто понятия не имел о его существовании. Неужели он выдаст воздушное судно только ради того, чтобы эти ученые сухари из академии и университета принимали его всерьез?

– Доказательства налицо, – проговорил Гумбольдт, шагнув вперед. – Не могли бы вы уделить несколько ваших бесценных минут этой фотопластине? Она отснята в декабре прошлого года в том регионе Анд, который мне довелось посетить, и однозначно подтверждает, что летательные аппараты, о которых я рассказывал, существуют на самом деле. И больше того: они летают с такой же легкостью и простотой, с какой я сейчас беседую с вами. Кроме того, в зале находятся мои спутники, которые могут подтвердить каждое мое слово.

Трое профессоров несколько заколебались, прежде чем взять в руки фотографическую пластину. Они поворачивали ее под разными углами, дышали на нее, протирали платками, исследовали детали при помощи увеличительных стекол. Наконец, когда напряжение в зале достигло апогея, они выпрямились и уставились друг на друга. Старшего из них, казалось, вот-вот хватит удар: он вытаращил глаза, побагровел и широко распахнул рот.

«Ну, наконец-то, – подумал Оскар. – Сейчас они принесут извинения, и Гумбольдт будет со всеми полагающимися почестями избран членом академии, что, на самом деле давно следовало бы сделать».

Вместо этого раздался блеющий смешок. Старец даже затряс головой, и двум другим ученым мужам пришлось поддержать его под руки, чтобы он не сполз с кресла на пол.

– Господин Донхаузер, – наконец вымолвил он, все еще задыхаясь, и протянул Гумбольдту его пластину. – Вы, я вижу, готовы действовать всеми правдами и неправдами… – старец вытер слезы, скопившиеся в уголках глаз. – Вашему упорству можно позавидовать. Но столь убогая подделка… нет, я не ожидал, что вы на такое способны. Такую работу в состоянии выполнить любой гравер по меди не только в Берлине, но и в отдаленном захолустье!