Томас Тимайер - Дыхание дьявола

– Я еще не решил. Собственно, я поклялся, что ноги моей больше там не будет.

– Но это ведь новый директор, – с сомнением ответила Шарлотта. – И предложение заманчивое. Экспедиция, которую финансирует Берлинский университет. Мне кажется, это не просто интересно. Правда, если подумать, у них достаточно собственных ученых. Почему обращаются к тебе?

Ответа на этот вопрос у исследователя не было.

– Ясно одно, – заключила Шарлотта. – Мы этого и не узнаем, если не поговорим с ним. Согласен?

Гумбольдт наморщил лоб:

– Все остальные такого же мнения?

Оскар кивнул:

– Непременно нужно поговорить.

– Что тебе терять? – не отступала Шарлотта. – В конце концов, получишь неплохой заказ.

– А как насчет прошлого года? Мне кажется, мы хорошо потрудились.

– Да уж, дядя, сам подумай. Куница, соня и болотный газ. Это не наш уровень.

Оскар кивнул.

– Точно.

– Но ведь это деньги. Что поделать, если якобы сверхъестественные феномены на поверку оказываются банальными?

– Да, с этим ничего не поделаешь, – признала Шарлотта. – Но признайся, что деньги – это еще не все. У тебя ведь руки так и чешутся, чтобы снова отправиться в дальние страны. Туда, куда еще не ступала нога человека. И письмо обещает именно это.

Гумбольдт надолго задумался и вздохнул.

– Хорошо. Сначала выслушаем, что он скажет. Может быть, вы и правы, и это подходящее задание для настоящего исследователя. Чего-то подобного мне действительно хочется. Но скажу сразу: выполнять его ради хлеба с маслом я не буду. Шпренглеру придется разрешить мне действовать на свое усмотрение, иначе пусть ищет другого руководителя экспедиции.

Берлинский университет Фридриха Вильгельма производил впечатление уже одним своим видом. Три корпуса университета выходили на обсаженный липами парадный двор, к которому вела широкая аллея, делая комплекс еще более величественным. Оскару стало даже немного боязно.

Когда карета остановилась перед главным корпусом, колокол на Берлинском соборе, расположенном неподалеку, пробил десять.

Берт направил лошадей через кованые железные ворота, мимо колонн, украшенных каменными ангелами и завитками, и они въехали во двор. Ландо остановилось, и Берт помог сойти Шарлотте и Элизабет. Оскар захлопнул крышку корзинки, в которой сидела Вилма, и поторопился за остальными. За их прибытием наблюдало с десяток студентов, которые сидели на ступеньках, курили трубки и сигары и наслаждались солнышком.

– Эй, поглядите-ка, что за странная компания? Вы кто такие?

К ним подошли три студента в хороших костюмах и форменных шапочках. Главным у них явно был молодой человек с моноклем. Широко расставив ноги, он преградил им путь. Большие пальцы он заложил за подтяжки на груди. Ботинки сияли в солнечных лучах.

– Куда направляетесь?

– Отойди, – отрезал Гумбольдт и хотел пройти мимо. Но студент не отступил.

– Боюсь, есть небольшая проблемка.

– Женщинам вход запрещен, – скрипучим голосом добавил его низкорослый рыжий товарищ.

– Животным тем более, – вмешался еще один, указывая на Вилму. – У нас здесь не зоопарк.

– У нас встреча с директором Шпренглером, – заявил Гумбольдт. – Не будете ли вы так любезны…

Он снова попытался обойти забияку, но тот толкнул его в грудь.

– Стойте. Здесь ничего не делается без моего разрешения.

Он хотел сказать что-то еще, но не успел. В мгновение ока Гумбольдт заломил ему руку за спину.

Молодчик пискнул и опустился на колени. Его приятели бросились было на исследователя, но тот поднял трость и взмахнул ею на уровне коленей. Раздались два глухих удара, и молодые люди со стоном попадали на землю. Все произошло так быстро, что Оскар едва понял, что же случилось.

– Теперь вы нас пропустите? – спокойно поинтересовался Гумбольдт.

– Да, господин, – простонал главный, все еще не поднимаясь с колен. – Как пожелаете. Только отпустите мою руку. Мне кажется, что еще немного, и вы ее сломаете.

Гумбольдт так и сделал. Парень вскочил на ноги и схватился за злосчастную руку.

– Успокойся, – бросил Гумбольдт. – Так просто руку не сломать, сначала порвутся сухожилия.

Тем временем и остальные студенты обратили на них свое внимание. Они с любопытством приблизились, но остановились на почтительном расстоянии. Никто не сказал ни слова. На некоторых лицах Оскар заметил тень страха, но остальные не выражали ничего, кроме апатии. Но в одном можно было быть уверенным: сегодня это происшествие станет главной темой для разговоров.