Елена Звездная - Восход черной звезды

— Так что значит, — ухватив меня за плечи и поведя вперед как лучшего приятеля, начал Ошрое, — это из друганца мира да к нам по прямой? Об блестючки головой не стукались?

Ну то что «блестючки» это звезды, это я уже поняла. Правда чего понять никак не могла — у гномов язык такой, или просто мое озабоченное языком светлых сознание, так переводит?

— Нет, что вы, меня перенес мой великий супруг, так что обошлось без травм, — старательно придерживая край платья и надеясь не вывихнуть ноги после столь быстрого хождения по камням разной величины, ответила я.

— Ааа, — понятливо протянул гном, — то-то я смотрю на Молока дороге прореха вдруг возьми да и появись. Все думал куда ж блестючки девались то, а их значит император порешил, видать чтобы не стукаться.

И я споткнулась. Тут же заулыбалась, демонстрируя, что со мной все замечательно и можно путь продолжать, но внутри все похолодело. «Молока дороге», это похоже знакомый мне по моему миру Млечный путь… Очень похоже. А звезды… Словно из другой жизни вдруг пришло воспоминание о дикой, разрывающей боли и вспыхнувшем огромном словно усеянном звездами портале перехода… Значит звезды исчезли. Звезды исчезли и там прореха… Что это дает мне? Что это может значить? Что я могу сделать с этой информацией?!

— Еще стоять будем? — грубовато спросил Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие.

Поняла, что действительно стою.

Сделала вид, что просто пещерой любуюсь и заметила:

— Красиво у вас тут.

— Где? Здеся? — не поверил гном.

Широко улыбаясь, подтвердила:

— Конечно. А где здесь ручей Серебристая Рыба?

Бородатая громадина скорбно поцокала головой, после чего Ошрое протянул руку, погладил по голове, как болезную и протянул печально:

— Видать не все блестючки светлый на пути вашем изничтожил. Ну да ничего, вылечим.

И вновь обняв могучей рукой за плечи, повел далее, видимо выражая этим жестом все радушие и дружеское расположение, на которое был способен. Это несколько льстило, но так как я постоянно спотыкалась, а плечи уже болели от крепких дружеских объятий, я очень ждала момента, когда же гигантский гном меня отпустит.

Дождалась!

Гном проведя меня через несколько гротов и сломанных искореженных арок, и остановился на пороге подземного города.

Никогда не думала, что подобное может существовать в принципе…

Это был город. Весьма своеобразный, с двух и трехэтажными приземистыми каменными домами, с дозорными башнями, на которых угадывались силуэты стражников в рогатых шлемах, наполненный перезвоном многочисленных наковален и детским смехом, напоенный ароматами готовящейся пищи, жженого угля и почему-то свежей родниковой воды, освещенный странными светящимися камнями, подобно звездам усеявшими высокий свод, пожалуй, самой огромной из пещер, что мне доводилось видеть. Но светился не только свод пещеры, повсюду, на оставленных строителями валунах, по обочинам дорог и тропинок, рассеянные словно лужайки вокруг домов — сверкали зеленые камни, по форме напоминающие горный хрусталь, по цвету изумруды.

Красота этого места была завораживающей. Удивительной, непонятной, чарующей. Мне безумно захотелось пройтись по дорожкам и тропинкам гномьего города, зачарованно разглядывая все вокруг. Надеюсь, у меня когда-нибудь будет на это время.

— Ты, Смоляная блестючка, — начал Ошрое, едва удовлетворился мои потрясенным созерцанием его города, — спрашивала воевали ли клыкастые с нами, значица. Так вот — было дело. Таких городов, — он обвел пространство рукой, в которой удерживал топор, — на Седых горах сотни существовали. Издавна гномы вели торговлю с людьми, жили мирно, ни они на наших, ни мы на их женщин не претендовали. Потом пришли светлые…

С ужасом подумала, что светлые начали претендовать на женщин гномов. Не то чтобы я была против межвидовых связей, но мимо как раз проходила одна из гномих, так вот в ширине плеч она могла посоперничать с самим Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, но борода, конечно, была короче, это да.

Заметив мой следующий за гномкой взгляд, Ошрое заговорщицки ткнул меня локтем в плечо, от чего я повторно едва не улетела и была вынуждена вцепиться в его руку, и оглушительно прошептал:

— Каменная Жердя, самая красивая гномка Зеленого города!

Каменная Жердя это что-то вроде каменной тростинки, как я понимаю? «Тростинка» в этот момент, несомненно услышав слова Ошрое, говорил он далеко не тихо, томно взглянула на него через плечо, благодаря чему не заметила один из валунов в пол ее роста, и благополучно снесла каменюку, тоже не особо это заметив. И поплыла далее, покачивая бедрами и с достоинством неся свою красоту.