Кристина Юраш - Селфи на фоне дракона 2. Причиняем добро и наносим радость

– Даже не думай… – вздохнула я, – Ты не в ее вкусе! Она у меня врач. Она тебя насквозь видит! Если ты ее и интересуешь, то только как набор органов, как, собственно и все мужчины!

– Врач? – удивленно спросил Годвин, не сводя глаз с ее голубого платья.

– Ну она лечит людей… – пояснила я, не понимая, чем вызван столь явный интерес к моей маме.

– Целительница! Просто великолепно! – улыбнулся Годвин, – Думаю, что мы найдем с ней общий язык…

Тут меня кто-то подергал за подол платья. Я присмотрелась и увидела Крысиного короля. Хоть я и спускала приглашение на свадьбу в канализацию, но сомневалась, что оно дойдет до адресата, но судя по всему, дошло.

– Уважаемая невеста уважаемого Императора! – произнесла средняя голова. Единственная, которая не страдала «фефектами фечи», – Не могли бы вы рассказать о судьбе той крысы, которую мы определили в качестве посла к Вам во дворец?

– Про Огрызка? – спросила я, бросая взгляд на Годвина. Чародей прикинулся валенком, и я решила сделать Огрызка героем, в глазах соотечественников. Посмертно.

– Он бы очень мужественной крысой! Он сражался, как целая армия! – трагическим голосом сообщила я, – Он оказал неоценимую помощь Империи и погиб, как герой, защищая честь императорской короны! От лица Императора я выражаю вам глубокую признательность за Огрызка! Он пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить меня! И я лично его никогда не забуду…

У меня по щеке покатилась скупая слеза, которую я демонстративно смахнула. Надо сказать, что в этот момент я оплакивала своего хомячка.

Крысиный Король смотрел на меня сразу шестью глазами, в которых стояли слезы.

– Я лично распоряжусь, чтобы ему установили памятник! – произнес Король, пока его министры молчали, – Мы будем воспитывать молодежь на примере Огрызка!

– И уферефим орден имени фраброго Огрыфка! Выффую гофударфтвенную награду! – торжественно поклялся военачальник, вытирая слезинку, катившуюся с его усов.

– Награду можно, памятник не стоит. Он не хотел, чтобы в его честь поставили памятник! Это была его последняя воля! – вмешался Годвин, делая скорбное лицо.

– О! Господин тоже знаком с Огрызком? – поинтересовался польщенный Крысиный Король.

– Разумеется! Иногда у меня такое чувство, что я знаю его, как себя! – с улыбкой произнес Годвин, – Моя скорбь по нему безмерна! Это – невосполнимая утрата!

Когда Крысиный Король откланялся, клянясь в вечной верности короне, и пошел пугать гостей, я удивилась, почему чародей отказался от памятника в свою честь.

– Зря ты отказался от памятника! – подколола я колдуна, – Мало кому ставят памятники при жизни!

– Если бы ты видела аллею крысиной славы, где павшие герои увековечены из подручных материалов, ты бы тоже отказалась… Хватит с меня партии, в которую пришлось вляпаться… – заметил Годвин.

Крысиный Король неожиданно вернулся, чтобы сообщить, что приглашает нас с мужем на открытие наших памятников в полный рост, в знак уважения к Империи! Работу над памятником уже заканчивают. Могли бы и раньше закончить, но из-за нехватки строительных материалов. В связи с тем, что трубы уже не текут как раньше, работы по возведению были приостановлены. Он даже предложил нам перерезать ленточку на церемонии открытия. Отказ не принимается!

В воздухе запахло Гражданской Организацией Возрождения Независимой Общественности. От грустных мыслей о предстоящем визите в канализацию, меня отвлекла Сафира.

– Чешуя себе, вы тут церемонию устроили! – восхитилась русалка, поглаживая снулого котофея и бросая кокетливый взгляд на Годвина, – Я тут на уроки музыки записалась! Вокалом заниматься буду!

Чародей отошел в сторону, якобы для того, чтобы не мешать нам с Сафирой. Я бы тоже отошла, если бы могла, ведь запах кота вызывал у меня горячее желание похоронить его как следует.

– Неужели? Ты же изумительно поешь! – удивилась я, глядя в глаза русалке, – Зачем тебе уроки? Признавайся!

– Сима! Не вздумай проболтаться, что я петь умею! Я сказала, что пою чуть лучше, чем ты! – Сафира захлопала ресницами, показывая мне на сжимающего бокал Призрака, стоящего возле стола с закусками, – А еще он обещал показать своих черепашек… А я страсть как черепашек люблю… Кстати, ему котик очень понравился. Он сказал, что у котика такой домашний и родной запах, что его даже на слезу прошибло от ностальгии.

Раздались торжественные фанфары, возвещающие начало Императорской свадьбы. Мама тут же забыла о клятве Гиппократа и частной медицинской практике, и подошла ко мне. Она уже собралась вести меня к алтарю, где меня ждал мой супруг, как вдруг раздался голос: