Лана Ежова - Темные не признаются в любви

— Двух разбитых сердец, — уточнил мужской голос — приятный, но у меня почему-то вызывающий отвращение и настороженность. — Если у меня отберут Кристу, я не смогу жить.

Сколько пафоса! Переигрывают голубки.

Я шагнула вперед, стиснув зубы, с твердым намерением прекратить разворачивающееся представление. Меня заметили и расступились. Но это мало походило на элементарную вежливость, скорее на волну, которая откатывала от берега, чтобы потом с головой накрыть зазевавшегося купальщика.

Русоволосая и ясноглазая сестра, очень похожая на отца, вытирала сухие глаза кружевным платочком. Жених, появившийся у нее за месяц до отбора, трогательно держал ее за свободную руку. Светловолосая леди в строгом голубом платье и темноглазый жгучий брюнет в сером костюме смотрелись эффектно.

— Ну что ей стоит! Пойти на отбор вместо меня! — плаксиво воскликнула Криста. — Ее могут и не выбрать, а вот меня…

Признанная придворная красавица, талантливая художница и любимая фрейлина наследной принцессы Фионы, она, разумеется, должна понравиться кому-то из давелийских женихов, тогда как я, угрюмая рыжая магичка в веснушках, могу остаться незамеченной. Ну-ну, хороша сказочка. Вот только оборотни выбирают не глазами, а внутренним чутьем, и в прошлые отборы скромные барышни нашли себе мужей, как и яркие красавицы.

— Да, Криста теряет любовь, а Элеяра — ничего! — с гневом добавил Жульен, женишок сестры.

Скользкий тип, он сразу не понравился мне. Состоятельный аристократ, он и пальцем не пошевелил, чтобы отстоять Кристу, полностью переложив решение проблемы на плечи нашей семьи.

— Диплом мага — это ничего? — возмущенно спросила я, выдавая свое присутствие.

Сестра и ее возлюбленный, а также те, кто почему-то меня еще не заметил, дружно повернули головы. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с возмущением.

Каникулы стали для меня настоящим кошмаром. Я приехала к родным людям, а сбежала от врагов. Когда на четвертый день отдыха я принялась повторять заклинания, Криста злорадно заявила, что могу забыть о зубрежке, так как больше не вернусь в университет. Сказать, что я опешила, это ничего не сказать.

Если бы со мной первыми поговорили родители, если бы сестра обратилась ко мне с просьбой, а не поставила перед фактом, лишив выбора, если бы она действительно любила Жульена, если бы не злорадствовала, заявляя, что раз я не получу диплом, то и дедово наследство уплывет из-под носа, — я бы добровольно пошла на этот клятый отбор. Беспрекословно заменила бы ее, хотя у студенток КУМа неприкосновенность. Но при этом, разумеется, что-то придумала бы, чтобы меня не выбрали.

— Любовь важнее диплома, — трагично заявил Жульен. — И только жестокая особа, которая сама не знала подобного чувства, может обречь сестру на несчастье.

Несколько студенток зашептались, одобрительными взглядами поддерживая высокопарное заявление. И меня взяло зло.

— Дорогие коллеги, поднимите руки те, кто готов бросить университет ради сомнительного счастья старшей сестры? Тем более если она не попросила об этом, а потребовала? Кто готов отказаться от ясных перспектив практикующего мага и уехать с незнакомым темным в другую страну?

Многие смутились, но нашлись и те, кто продолжал смотреть на меня с осуждением.

Ощутив, что поддержка тает, Криста вскочила со стула. Заламывая изящные руки, она горестно заголосила:

— Так дело в том, что я тебя не умоляла, сестра?! Ради спасения своей любви я готова встать перед тобой на колени!

И ведь встанет — Криста не только талантливая художница, но и актриса. Погодки, мы постоянно дрались с ней, но, как папина любимица, она могла подойти к нему в любое время и нажаловаться. И он ей верил, верил, что зачинщица всех ссор — я. Ей все верили, кроме деда и бабушки.

Я не успела что-либо предпринять, чтобы удержать сестру от падения на колени, за меня это сделал другой человек.

— Магички неприкосновенны, — резко произнес магистр Рутх, внимательно всматриваясь в лица присутствующих, будто запоминая. — Это прописано в правилах отбора. Но и у девушек без дара есть свобода выбора: в конце концов, отец этой леди мог заплатить штраф за отказ от участия.

В тишине его слова звучали отчетливо, тяжеловесно, будто камни падали в ручей, взбаламучивая его кристальную чистоту. Так и доверие, вызванное трогательным обликом Кристы, замутили сомнения. Действительно, почему отец не захотел заплатить отступные?!

Мучительно краснея, сестра прошептала: