Лана Ежова - Темные не признаются в любви

Настроение стремительно ухудшалось, но судьба решила, что страданий мало, и послала Аллара Рутха. Пьяного.

— Недотрога оказалась весьма трогательной, — попытался скаламбурить он, икая.

— Аллар, ты в своем уме? — прошептала я, оглядываясь на веселящихся людей. — Явиться на бал темных в таком состоянии?

Он меня не слышал — покачивая головой, плаксиво упрекнул:

— Ты сразу повелась на этого давелийца, а от меня шарахалась, как от заразного!

— Аллар, тебе лучше покинуть прием.

— Только с тобой, недотрога. — Неожиданно ловко для пьяного он вцепился в мое запястье и потащил к одному из выходов.

— Аллар! Что ты творишь? Отпусти!

Вырываться было стыдно, я не хотела привлечь к себе ненужное внимание, поэтому пыталась достучаться до его разума.

Сокурсник воспользовался моим замешательством и успел дотащить до дверей, скрытых иллюзией пышных лиан, свисающих с цветущего дерева.

— Отпусти!..

Аллар остановился, но не потому, что услышал мое требование, — вышла заминка с дверью, которую он сразу не сумел открыть.

— Не упрямься, Элея, я тебя спасаю.

Внутри похолодело от смелого заявления.

— От чего спасаешь, Аллар?

Он пьяно улыбнулся:

— От темного… от страшной смерти! Ты повелась на подарки давелийца, но я могу дать больше, очень скоро…

Он не договорил — я врезала ему кулаком в челюсть. Вторая моя рука тут же оказалась на свободе, и я отскочила на пару шагов от неадекватного парня.

— Хороший удар, — зло осклабился он. — Ты дурочка, Кимстар, но я все равно тебя спасу.

Вновь схватить меня не получилось — Грегерсон вырос между нами темной непреодолимой стеной. На левой ладони лорда угрожающе накренилась квадратная тарелка с канапе и разноцветными птифурами, когда правой рукой он ткнул Аллару в шею.

Я не видела, что именно вампир сделал, но парень внезапно упал на пол безмолвной кучкой.

— Какой назойливый обожатель, леди. Много их у вас? Я приглашу друга на деликатесную кровушку ненужных поклонников.

— А вы все смеетесь… — Я вздохнула и от души поблагодарила: — Спасибо, лорд Грегерсон!

— Хотите полезный совет? Такому должен учить отец, но раз сейчас я вместо него…

— То просветите временную дочь, — подхватила я, касаясь медальона, покоящегося глубоко в декольте, и тут же отдергивая руку.

Нет, звать напрасно Джареда не стану, нельзя отрывать его от важных дел, когда я всего-навсего испугалась.

— Запомните, леди, когда бьете по-мужски, большинство мужчин видят в вас противника. И на инстинктах сделают очень больно в ответ. Даже в драке надо действовать по-девчоночьи.

Грегерсону удалось удивить.

— Как это?

— Визжите своему обидчику в ухо — и коленом по колокольчикам.

— Что?!

— То, — едко ответил в рифму вампир. — Вы правильно меня поняли. Если мужчину совсем-совсем не жаль, бьете сильно, затем пальцем в глаз — и бежать.

Несколько мгновений я смотрела на него недоверчиво. Ну и совет… слишком необычный, чтобы ожидать его от мужчины.

Аллар застонал, приходя в сознание.

— Прошу прощения, леди, но я вынужден заняться вашим воздыхателем, — поморщился Грегерсон. — А раз вас в одиночестве оставлять и на минуту нельзя, то… Айк, Тайрон!

Уже знакомые мне оборотни возникли рядом.

— Передаю нашу драгоценную леди вам.

Странно, но, называя меня «драгоценной», вампир говорил серьезно.

Наверное, час я гуляла по триумфальному залу с новым фужером игристого. Пить не хотелось. Временные телохранители следовали тенью, не мозоля глаза ни мне, ни тем, с кем довелось пересечься.

Обычные конкурсантки веселились от души. Фрейлины напоминали снулую рыбу, что объяснялось недосыпом и расстроенными цикадами нервами. Лишь принцесса, как обычно, блистала. Благодаря алому с золотым кружевом платью и эгрету в волосах — крупному рубину с пучком черных перьев — ее было легко увидеть издалека, и я старалась с ней не пересекаться. На всякий случай.

Избежать встречи не удалось с другим малоприятным человеком — Рутхом-старшим.

Он встревоженно поинтересовался, не видела ли я Аллара, и, не дожидаясь ответа, спросил:

— Вы собираетесь замуж за господина Джареда, адептка?

— Предложения мне не делали, — возразила осторожно.

— Кромешник исправит свое упущение, вот увидите.

Если раньше маг неприятно удивлял нетерпимостью к темным, то сейчас поражал равнодушием. Будто перегорев в костре ненависти к давелийцам, перестал осуждать конкурсанток.