Сергей Васильев: Пришлый [СИ]

— А ты знаешь, что эти мелкие правители с пришлыми делают? Я тебе скажу. Они их пытают, чтоб знания получить. Кто ж за так такую ценность отдаст? Да невдомек им, что люди под пытками что угодно скажут. И помирают эти пришлые в муках, а не как у научников — тихо да спокойно.

Гонт был ошарашен:

— Ты это откуда знаешь?

— Да всегда так бывает, — отмахнулся Илья. — Ладно, пошли. Как доведешь меня, плату получишь, тут я и сбегу. И ты чист, и правителю никто не достанется.

— А девка как же? Или и ее с собой заберешь?

— Ее ты сейчас отпустишь.

— Вот как? С чего бы это? — Гонт скривил губы в жесткой улыбке. — Она ж сама не пойдет.

— Ты у нее спроси.

Фрида подошла к Илье, посмотрела на него странно, прикрыла глаза ладонью и сказала Гонту:

— Зло от него. Все погибнут.

Ждан хмыкнул. Потоптался, раздумывая, как лучше сказать и выдал:

— С-старика возьму. Всё ж лучше, ч-чем ничего.

Гонт проводил его тяжелым взглядом, но останавливать не стал.

— Вот и началось… Когда синее станет красным, а черное — белым… — изрек он в пространство. — Когда уйдут близкие, а придут далекие… Когда захочешь стать другим… Смешаются правда и ложь, вера и безверие, добро и зло…

— Я же только хорошего хочу! — Илья действительно недоумевал.

— Добро твое хуже зла. Мы живем так. Так, как нам хочется. Нам. А ты пришел и всё ломаешь. Всё по-своему норовишь. Знаниями разбрасываешься. Не зря, видно, научники их при себе держат. Не для всех они.

— Думаешь, правильно это? Тысячи лет одно и тоже, одно и тоже.

— Не лезь! — крик Гонта шел изнутри, от самой его сути. — Что ты мне дал?! Только рушишь всё. Вот Ждан ушел, Здрав отделился. Как я теперь один буду? На что жить? Тебя с девкой доведу — и всё? Конец?

— Другого звача найдешь.

Гонт сел на землю, прислонившись спиной к березе, и задрал голову вверх. Он сидел спокойно и смотрел в небо.

— Если б всё было так просто… Страшно твое знание, Илья, — Гонт говорил еле слышно. — В наказание ты мне послан. Вину искупить. А я не верил в проклятие сорокового…

Илья почти не слушал торговца, сил не было молчать. Но не находил слов, чтоб о главном сказать, и говорил почему-то о всякой ерунде:

— Никак не пойму — зачем мы через это болото перлись? Проще прямо у заказчика людей вызывать.

— Думаешь, ты один такой умный? — Гонт усмехнулся. — Только с того болота и получается, где уж только ни пробовали. Одно спасает — болото большое, труднопроходимое. Стражникам мало охоты на погибель лезть. Сидят по краю — там и ловят свободных ведунов-торговцев со звачами. Проскочить мимо них — не каждому удается. Одного везения мало. Искусство это большое.

— А на стражников наткнешься — что делать будешь? — Илья не хотел оставлять разговор.

— Что-что? Не удастся уйти — стрелять буду, — жестко сказал Гонт.

— Тебе их не жалко?

— Жалко? Стражников? Ну, ты сказал! — Гонт коротко хохотнул.

— Они же люди.

Торговец поглядел вверх, вздохнул и, игнорируя Илью, выразил своё отношение к его словам:

— Вот послал звач пришлого! Уж лучше без товара остались бы.

— Мне тоже было бы лучше, если б без меня обошлись.

— Опять словами крутить будешь? Уже всю душу мне вымотал. Прибыли лишил. Осталось только с жизнью расстаться. Как узнают, чего ты мне порассказал — вместе потрошить будут.

Гонт сошел с тропинки и идти стало труднее — ноги проваливались, цеплялись за сухие сучья, какие-то кусты дергали за накидку, за волосы, царапали колючками, древесный мусор сыпался за шиворот и на лицо. Разговаривать стало невозможно, и Илья замолчал, решив, что возьмет свое на привале.

Неясно только — когда он будет. Может, последний переход — а там к властителю местному, с которым у Гонта договор. Побег и не подготовил. Фрида — не помощница. Да всё против него.

Илья еле поспевал за Гонтом и девушкой. Последнее было всего обиднее. И когда в черную спину воткнулась стрела, Илья даже почувствовал некое удовлетворение: нечего его слабаком представлять, не такой он. Только через несколько мгновений до него дошло, что стрелы просто так не летают, что стражники настигли их и никого не отпустят. Он тут же рванулся в сторону, благо прогалина позволила, что-то невнятно и мучительно крича Гонту.

Лицо Гонта осветилось предвкушением давно ожидаемого. Он повалил Фриду, которая и не подумала пригнуться даже после ранения, вытащил самострел, зарядил его и выставил перед собой.

Мельком заметив это, Илья выпрямился, остановился, прекратив бессмысленный дерганый путь, и повернулся к стражникам. Раскинул руки, расправляя накидку, и пошел назад. Пятеро стражников уверенно шли на него. Они даже Гонта не боялись — наверняка имелась защита от его слабого самострела. У них же самих оружие было не в пример больше и, наверняка, убойнее.