Яна Ясная - Батарейка для арда

Через полтора часа я была в столице.

Гектор Честер, встретивший меня, вместо того, чтобы высыпать на голову нотацию, похвалил за сообразительность, сообщил, что Рэй действительно со своим отрядом сейчас находится у Прорыва и новостей оттуда пока нет.

Я зашла в дом со странным чувством обреченности и облегчения. Кошка (не пора ли смириться и дать ей имя?) мгновенно соскочила с остохорошевших рук и удрала на любимое кресло, где тут же принялась ожесточенно вылизываться. Я приняла душ, переоделась, с кривой усмешкой порадовавшись оставшимся вещам и помянув сгинувшую в безымянном городке сумку, а потом прошла на кухню, достала кофе, включила новости и приготовилась ждать.

О том, что Прорыв благополучно закрыт, а вырвавшиеся в наш мир твари Изнанки ликвидированы сообщили лишь к вечеру. На вопрос о количествах жертв среди мирного населения, военных и — самое главное — ардов, министр обороны ответил невнятно, ударившись в подробные объяснения о том, что Прорыв был феноменальным по размеру, а твари — наименее изученными, а значит наиболее опасными…

Я сидела на диване, завернувшись в плед, хлебала холодный кофе и, кажется, перестала дышать, когда услышала щелчок двери.

Я дернулась, но не сорвалась в полет, сшибая все на своем пути, как когда-то, давно, когда Рэя выпустили на свободу. Только прикрыла глаза, вслушиваясь в доносившиеся из коридора звуки — стук сброшенных ботинок, тяжелые шаги, шум воды в раковине, снова шаги.

Рэй замер на пороге и изумленно уставился на меня — так, будто меньше всего ожидал увидеть. И я воспользовалась этой заминкой, чтобы ощупать его взглядом с головы до ног, чтобы убедиться — жив? цел? — хоть и без того было понятно, что никто не отпустил бы его вот так вот домой пострадавшего. И уж тем более (истеричный смешок) мертвого!

И только тогда позволила себе выдохнуть. Жив. Цел.

А на вдохе поняла, что воздух стал каким-то тяжелым. Вязким. Я с трудом протолкнула его в легкие, а он горячим комом плюхнулся ниже, заставив напрячь мышцы пресса в попытке удержать неожиданно острое сладкое ощущение в промежности.

Я смотрела на него, и не знала, с чего начать разговор. Да и надо ли что-то говорить сейчас?

В воздухе медом, патокой разливалось желание — острое, сладкое, жаркое, голодное.

Феромоны.

А это значило, что энергетический баланс Рэя Харди упал до критической отметки, раз его организм запускает аварийные системы выживания.

Чувствуя, как по всему телу разливается дрожь, то ли нервная, то ли предвкушающая, я отбросила плед и шагнула к нему.

— Ли, нам надо поговорить.

Мне говорить не хотелось. Не хотелось слушать — в конце концов, что он мог мне сказать? Извиниться за авторитарность? И надолго хватит этих извинений? Расписать мне контрактные прелести? Мне они не нужны.

Я не хочу выслушивать его аргументы. Соглашаться с ними или пытаться противостоять. Я просто хочу сделать то, зачем я сюда вернулась. Побыть с ним еще один раз. Потому что, что бы между нами ни произошло, мои обиды не стоят его мучений и панических поисков очередного экстренного донора.

Поэтому нет, я не хочу разговаривать. Я не хочу разрушать этот момент последней близости прошлыми обидами и наивными надеждами на будущее, которого у нас нет, потому что мне неприемлемы его условия.

Я приблизилась к нему, чувствуя, как неуловимый запах, знакомый с самой первой встречи, обволакивает меня целиком, как слабеют колени, как подрагивают пальцы рук, которые я положила на твердую грудь, обтянутую грубой форменной тканью.

— Ли.

Кажется, он попытался придать голосу твердости, но я привстала на цыпочки и поцеловала сухие обветренные губы.

В первые мгновения он подался вперед, и его язык жадно скользнул в мой рот, вызывая болезненно-острую пульсацию внизу живота. Но почти сразу ард, будто опомнившись, отстранился, сорвав с моих губ недовольный стон.

— Нет, Ли… Подожди… Стой.

От хриплого голоса, наполненного желанием, у меня окончательно снесло крышу. А уж какой он там смысл вкладывал в звучащие слова — не имело совершенно никакого значения.

Рэй увернулся от поцелуя, и я, не растерявшись, приласкала губами беззащитную шею, прижимаясь к нему всем телом, потерлась бедрами. Тебе ведь нужно это, глупый. Зачем делаешь хуже и себе, и мне?

Стальные ручищи стиснули плечи и с усилием меня отстранили, отрывая от желанного тела.

Рэй заглянул мне в глаза, и я ответила ему томным взглядом из-под полуопущенных ресниц, и облизнула пересохшие губы, прекрасно понимая, как это смотрится. А что? Меня сюда зачем притащили? Долг исполнять? Вот я и!