Яна Ясная - Батарейка для арда

В сон я провалилась как-то странно. Ухнула в него, будто наоборот — проснувшись. И отчаянно заморгала, пытаясь понять, что происходит. Я лежала по ощущениям — в траве, а над головой было небо. Прозрачно голубое наверху и тронутое нежным розовым светом у горизонта, слегка расчерченное перышками облаков.

Я села и с интересом покрутила головой — докуда хватало взгляда — холмы. Повыше, пониже. Поросшие нежно-зеленой травой, какая бывает у нас ранней весной, и, в противовес этому, совершенно летними цветами. Гвоздики, колокольчики, ромашки — целое пестроцветье. Правда, на удивление, слабый ветерок, нежно касающийся моего лица, не нес никаких запахов, которыми, казалось бы, должно быть наполнено подобное место. Разве что совсем слабый, едва различимый.

Но красиво все же. Мирно так.

Ничего не происходило, сидеть мне надоело. Я поднялась и, встряхнувшись, зашагала навстречу поднимающемуся из-за высокого холма солнцу.

Я шла со странным ощущением легкости, будто я едва касаюсь земли, а если захочу, то смогу подпрыгнуть на пару метров без особых усилий. Немного кружилась голова, покачивающиеся на ветру головки цветов иногда двоились в глазах, но тут же снова обретали четкость, стоило лишь сфокусировать на них взгляд.

Впрочем, это же сон — чему удивляться?

Пейзаж, впрочем, мне быстро наскучил, и не терпелось уже скорее взобраться на холм и посмотреть, что там за ним, как вдруг из-за другого холма, словно из другого мира, вынырнул огромный фиолетовый кристалл на ярко-оранжевом пористом основании. Кристалл этот в окружающем мире смотрелся настолько дико, что я даже замерла, разглядывая его с недоумением. Сморгнула — но странность никуда не делась. Более того, кристалл этот у меня вызывал стойкое отторжение и желание убраться от него куда подальше, а лучше — убрать его отсюда.

Подсознание, не надо так! Строго выговорила я мысленно, и продолжила путь.

Хотела продолжить, но не сделала и шага, наблюдая как из-за кристалла показывается… нечто.

Если хорошенько подумать, то существо можно было бы назвать сороконожкой — только ярко-зеленого с желтым отливом цвета, размером со слона и блестящими черными крабьими клешнями, которые неприятно поскрипывали в такт движения существа.

Прекрасного и омерзительного одновременно.

Так, подсознание, переиграем! Фиг с ними с кристаллами, а вот так — точно не надо!

Я молча пялилась на то, как создание моей больной фантазии проползает перед самым моим носом и скрывается за очередным холмом. И только когда ее хвост — хвост! Как у змеи! С погремушкой! — исчез из моего поля зрения, отмерла и упрямо продолжила карабкаться на приглянувшуюся мне вершину.

И не зря.

— Ох ты ж елки-палки… — потрясенно выдохнула я, выпрямившись и окинув взглядом горизонт.

Пейзаж был бескраен и сюрреалистичен. Знакомые глазу виды наслаивались на какие-то весьма странные. И несмотря на то, что никакой жары не ощущалось, картинка перед глазами чуть подрагивала, как в летнем мареве, когда горячий воздух поднимается от раскаленного асфальта.

Какой-то все же очень странный сон.

Я оглянулась назад, туда, откуда пришла. И убедилась, что вид от переднего почти не отличается. Вздохнула и снова потопала — на этот раз вниз, пойду поглазею на вон то изумрудно-зеленое и искристое. Не знаю, что, но выглядит любопытно.

Зеленое оказалось высокой… колбой. Пожалуй, именно этим словом можно было обозвать столб, как будто бы из стекла, в котором варится и медленно булькает блестящая субстанция. Зрелище было завораживающим. Я коснулась «стекла» и тут же отдернула руку, потому что оно прогнулось под моими пальцами с каким-то неприятным затягивающим ощущением. Стенка выпрямилась с легким чпоканьем и содержимое неприятно булькнуло.

Мне начинало здесь не нравиться. Тишина давила на уши, странные выверты пространства уже не развлекали даже с поправкой на сновидение. Моей спины вдруг коснулось что-то липкое и холодное, я подпрыгнула на месте с тихим взвизгиванием и резко обернулась.

Пусто. Но ощущение чужого присутствия не покидало.

— Кто здесь? — спросила я, как мне хотелось верить, строго, а на деле высоким тоненьким голоском.

Пустота начала обретать очертания — проступил шипастый гребень, штрихи клыков, вспыхнули холодным голубым цветом глаза. Жуткая морда раззявилась, я заорала уже в полный голос, попятилась, запнулась, шлепнулась на попу. А в следующее мгновение в так и не успевшую до конца прорисоваться тварь влетело что-то больше всего напоминающее комок молний, и она взорвалась, расплескав по окружающему пространству клочки дымящейся плоти и брызги синей крови.