Яна Ясная - Батарейка для арда

— Извини. Как говорится, вырвалось. Ты не подумай, я пытаюсь давить на тебя или там мозги прочистить. Это просто… наболевшее что ли.

— Да ну, какие извинения. Я просто перевариваю, — я вернула ей улыбку.

— Помни, что ты можешь опротестовать полугодовой контракт. Если все будет проходить по правилам, через куратора, и с вынесением веских причин невозможности выполнения гражданских обязательств, то контракт можно остановить и без неустойки. А поскольку после выписки для здоровья арда уже не критически важен выбор донора, вескими могут быть признаны почти любые причины. Конечно, разбирательство займет время, но все же это не полгода…

Это я знала. После того «скандала на троечку» я все же залезла в контракт и изучила его от буквы до буквы, а потом не поленилась еще и офицеру Честеру позвонить — так, на всякий случай, прояснить туманные моменты. Разговор закончился вопросом — так вы хотите подать заявление? И голос офицера был таким траурным, что мне сделалось даже неловко и я заверила мистера Честера, что нет, я просто любопытствую, мало ли что! Офицер тут же повеселел и вполне искренне заверил, что за этим я могу звонить ему в любой момент. Соблазн набрать его номер часика в четыре утра подавили только лень и спящий рядом ард.

Я и правда только любопытствовала. На тот момент решение остаться было мной уже вроде как принято. Да и Рэю я, вроде как, пообещала. Обилие в мыслях «вроде как», конечно, смущало, но я старалась не сильно об этом задумываться, пока все хорошо.

Когда карусель завершила третий круг, и мы вывалились из нее обратно в суматоху парка развлечений, оказалось, что два из трех ардов уже поджидают нас у выхода.

— Вычислили, да? — Мелани пихнула мужа локотком в бок. — Ладно, молодежь, развлекайтесь! А нам, старикам, уже и на боковую пора.

Седой с Рэем обменялись рукопожатиями, и супруги удалились, оставляя нас наедине. Ну как наедине — в шумной гуляющей толпе.

— Ну что, похитительница курток, — произнес Рэй, притягивая меня к себе и заключая меня в объятия, и я повыше задрала нос — она, между прочим, наверху и после мороженого очень пригодилась, но фиг я кое-кому об этом скажу! — Хорошо покаталась?

— Хорошо, — честно призналась я. Познавательно, я бы даже сказала! И покрутила головой: — А где Дэн?

Нет, отсутствию смешливого типа я была только рада, но в свете доносившихся с арены звуков и слов кэпа о взыскании, меня всерьез волновало, а ушел ли ард с Арены невредимым.

— Домой свалил, — бросил Рэй.

Ну раз свалил, значит, своими ногами, значит, все в порядке! И скатертью дорожка. Я была даже рада, что ард не остался на попрощаться — ну его!

— Может, и мы тогда домой? — спросила я, заглядывая в серые глаза. — Я устала что-то. Да и поздно уже…

Рэй кивнул, выпустил меня и уверенно повлек сквозь расступающуюся клином толпу на выход.

В машине мы ехали молча. Я придремывала, завернувшись в ардову куртку, как в одеяло, Рэй уверенно лавировал в потоке машин, который в столице, кажется, ночью ничуть не оскудевал. Я наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы и пару раз, мне показалось, будто ард выглядит как-то мрачновато, но не найдя объяснения этой мрачности, я списала это на неверный свет мелькающих фонарей.

По возвращении я первой оккупировала ванную — умыться, а когда вышла, свет в спальне был уже выключен, и Рэй лежал под одеялом, закрыв глаза. Иголочкой кольнуло беспокойство — он же только-только с больничного и тренировки эти. Не дело еще таскаться-развлекаться чуть ли не до утра. Надо мне как-то помнить об этом и следить. А то вон все врачи в голос твердят — на благоразумие ардов в этом вопросе полагаться бессмысленно.

Я переоделась в пижаму и тихонечко — вдруг уснул уже? — забралась под одеяло и, чуть повозившись в поисках удобной позы, не выдержала и сама подкатилась под теплый мужской бок.

Рэй не спал и со вздохом подтянул меня и устроил на плече так, чтобы обоим было удобнее.

Я затихла, хоть сон и почему-то не шел — перебила, наверное, дорожной дремой. И вместо того, чтобы засыпать, я лежала с открытыми глазами и вслушивалась медленное ровное дыхание рядом.

Глядя на то, как мерно поднимается и опускается широкая грудь, я не выдержала и положила на нее ладошку. Кожа была гладкой и теплой. Я сжала пальцы, чуть царапнув ее короткими ноготками, и распрямила их. Само собой в памяти всплыло, что если сделать это с нажимом, то на коже проявлялся отчетливый красный след, быстро тающий, но дарящий какое-то сладкое собственническое ощущение.