Сандра Ренье - Магические врата Иного мира

— Ладно, проехали!

Отвлеклись, сменили тему, и ладно.

— Тогда давай читать вместе письмо моих родителей, — предложила я, — и каждый раз, когда попадаются слова «приключение» и «головокружительный», с меня фунт. На вырученные деньги сходим в следующий раз в кафе, поедим горячих вафель.

— Твои родители, — хихикнул Джордж, — влюблены в свою работу! Они от нее просто без ума!

— Без ума от ежедневного многочасового сидения в кустах и наблюдения за зверьем! Классно!

— Ну, не знаю, — протянул мой друг, — зрителям нравится.

— Может быть, — я пожала плечами. — Видимо, за это неплохо платят, если им по карману мой интернат.

С тех пор как родители подписали контракт с телеканалом, у них достаточно денег, чтобы запереть меня в этой школе. В прошлом году королева наградила их орденом за их рвение и энтузиазм, и это тоже показали по телевизору. Люси Грампер сочла себя оскорбленной. Впрочем, мы с первого дня друг друга не выносили. Уж не знаю, бесило ли ее, что мои родители известные документалисты, или ее просто раздражали мои рыжие волосы, но Люси с самого начала плела против меня интриги и устраивала мне гадости где только могла. Спасибо Эмме и Камилле: они тоже терпеть не могли Люси и защищали меня от ее подлостей.

— Она тебе завидует, — решили Эмма и Камилла, — у нее родители риелторы! Что она видела в жизни, что знает? Только центр Эдинбурга! А ты повидала уже весь мир.

Их правда, хотя, насколько я помню, мне было не слишком весело постоянно то лететь на самолете, то тащиться в автобусе в какое-нибудь богом забытое захолустье. Сомнительное удовольствие — ночевать в неуютных дешевых гостиницах или трястись от холода в палатке, пусть даже спальный мешок якобы рассчитан на минус двадцать (вранье!). Я ненавидела часами неподвижно сидеть в засаде в кустах, выслеживая какую-нибудь экзотическую тварь, которая не желала выползать из своей норы, а в это время расстраивалась камера, пропадал фокус, садился аккумулятор, ломался прожектор или выходила из строя линза. Но зато я была с родителями.

— Понимаю тебя, — сочувственно вздохнул Джордж. — Мне бы тоже не понравилось часами выслеживать зверя. Ладно, один раз — но постоянно!

— Про твои подземелья можно сказать то же самое!

— Читай давай, — Джордж толкнул меня в бок, — поглядим, наберем ли на вафли с фруктами и шоколадной пастой.

Набралось двенадцать фунтов. На это мы можем позволить себе еще и по стакану колы.

— Приветствую вас, почтенные гости, и благодарю, что оставили свои золотые наверху у входа! Мое имя Френсис Пул, мое призвание — поэзия, я буду вашим провожатым в мой мир, в те времена, когда мы, поэты, в пабах и кабаках читали друг другу наши творения для тех, кто способен оценить уникальную красоту шотландского языка. Леди и джентльмены, соблаговолите следовать за мной во глубину земли, в эпоху приключений и страстей человеческих, эпоху поэзии и разбитых сердец. В эпоху, когда один лишь взгляд дамы возносил нас, поэтов, в высшие сферы, когда носовой платок возлюбленной вдохновлял, а ее пренебрежение заставляло свести счеты с жизнью. Как знать, быть может, мне, поэту Френсису Пулу, позволено будет сегодня надеяться на снисходительное расположение одной из пришедших красавиц…

Публика захихикала. Все, кроме меня, Эммы и Камиллы. Нас-то как раз мутило. Элегантный молодой человек в костюме восемнадцатого века, с треуголкой на голове, произнося последнюю фразу, пристально взглянул в глаза Валери. И его заостренная бородка слегка дрогнула, когда он улыбнулся француженке. Валери улыбнулась ему в ответ, ее явно заинтересовало внимание первой же особи мужского пола моложе тридцати лет и еще вполне привлекательной.

— О господи, вот ведь мыльная опера, — пробормотала Камилла, используя наше кодовое обозначение для смертной скучищи.

Боюсь, она права. Долгая будет прогулочка под землей. И как назло именно сегодня, после долгих недель затяжных дождей и ветров, выдался солнечный день, настоящий золотой октябрь. Лучше бы мы поехали в Портобелло-Бич. Так нет же, пришлось тащиться в Тупик Мэри Кинг. Тупиками в Эдинбурге зовутся перестроенные улицы, которые когда-то примыкали к центральной улице, известной как Хай-стрит, или Королевская Миля. У каждого тупика свое имя, по большей части по названию ремесленных гильдий, располагавшихся на этих улицах. Так появились Мясной рынок, Тупик адвокатов, Переулок поэтов. Или их называли именами богатых и влиятельных горожан, как, например, дама Мэри Кинг.