Эми Гринфилд: Певчая

Веревка съехала, он принялся за узлы на моих ногах.

Я вытянула онемевшие руки и встряхнула безжизненными пальцами.

— Как остальные?

— Я уже развязал Пенебригга, — сказал Нат. — Но он все еще без сознания. На его голове огромная шишка, и мне не нравится, как он дышит.

Веревка упала с моих ног, и я пошевелила покалывающими ступнями.

— А крестная?

Нат молчал.

— Ты ее еще не освободил? — спросила я.

Он не отвечал, и я нахмурилась. Они недолюбливали друг друга, да, но…

— Ее нет, — сказал он.

— Нет? — я не сразу поняла значение слов. — Она… умерла?

— Мне жаль, — тихо сказал он.

— Нет, — мой голос дрогнул.

— Не позволяй им услышать себя, — предупредил он голосом, что был не громче выдоха.

Я с ужасом прошептала:

— Что случилось?

— Она запаниковала, когда нас привели к комнате кормления, и бросилась на Надзирателей. В схватке у нее сполз кляп, и она завизжала.

Я вспомнила тот крик. Я уткнулась лицом в ладони.

— Они подумали, что она поет, — сказал Нат. — Запаниковали и ударили ее по голове. Было слышно, как хрустит кость. Думаю, она умерла еще до того, как они бросили ее сюда.

— Она здесь?

— Люси, не…

Но я уже ползла в темноте. Я отыскала край ее платья, а потом ее рукав.

— Леди Илейн?

Ответа не было. Я коснулась ее холодной безжизненной руки и поняла, что Нат прав: ее нет. Весь ее огонь — гнев, амбиции, страсть — угас.

Нат заговорил, казалось, вечность спустя.

— Люси? Нам нужен план.

— План?

— Чтобы ты попала к гримуару.

Потеря затмевала все, я чуть не рассказала правду, что я могла лишь присвоить гримуар, а не уничтожить. Но что-то сдержало слова. Может, холодный вес руки леди Илейн, может, боязнь реакции Ната. Я была уверена, что он разозлится. И он будет еще злее, если узнает, что я была готова принять гримуар.

Меня вело не желание, а отчаяние. Другие планы провалились. Скаргрейв вот-вот убьет нас, и кто знал, скольких еще, кроме нас. Леди Илейн была права: выход был лишь один, и я должна была это сделать.

Отпустив ее руку, я повернулась к Нату.

— Я снова себя скрою. Я могу петь тихо, стены здесь толстые…

— Нет, — сказал он. — Они услышат тебя. Здесь есть отверстия для воздуха…

— Если услышат, это к лучшему. Не нужно будет самим открывать двери. Когда они придут увидеть, что не так, я выбегу и отправлюсь к гримуару.

— А там две решетки, две двери и куча Надзирателей? — голос Ната был полон скепсиса. — Не выйдет. Теперь они ожидают невидимую Певчую. Они схватят тебя, увидев мерцание.

— Я должна попробовать, — возразила я.

— Это того не стоит. Есть другой путь.

— Другой?

— Да, — сказал Нат. — Но тебе он не понравится.

Он был прав. Мне он не нравился. Ни капли.

— Через Вороновую яму? С ума сошел?

— Это единственный выход, — сказал Нат. — Помнишь карты?

В темноте я вспомнила три комнаты, что он нарисовал для меня: комнату кормления, Яму и комнату Скаргрейва, где на стене был гримуар.

— Дверь отсюда открывается в Яму, — сказал Нат, — а там на другой стороне есть дверь в комнату Скаргрейва. И там нет никаких стражей.

— Потому что там тенегримы, — напомнила я ему. — Это куда хуже.

— Они не проснутся до заката, у нас должен быть еще час. Может, два.

Я задумалась.

— А яйца?

— Еще не вылупились, — сказал Нат. — Я спрашивал сэра Барнаби, он уверен в этом.

— Но у него были лишь слухи.

— У него есть и другие источники, — сказал Нат. — Он — глава наших шпионов.

— Но если они ошиблись, и уже поздно? А если мы окажемся в Яме на закате?

— Если так, то нам конец, даже если мы будем не в Яме. Но у нас есть время. Я уверен. Я слышал колокол часов, когда нас привели.

Я покачала головой.

— Это безумие.

— Это лучший вариант.

— Да, — я вздохнула. — Хорошо. Где дверь?

Нат знал, где дверь. Но дело было не в картах, а в том, что он наткнулся на дверь, пока развязывал Пенебригга.

— Два шага вперед, один влево, — направил он меня.

Он пошел первым. Через миг я услышала тихий шорох.

— Замок не самый лучший, но, думаю, я его вскрою.

— Чем?

— Шпильками. Я всегда прячу их в шве плаща, и их не нашли. Наверное, спешили меня связать. Проверишь пока Пенебригга?

Я нашла его в темноте как раз в момент, когда замок щелкнул.

— Вот так, — прошептал Нат. — Как он?

— Не двигается, — ответила я. — Может, тебе стоит с ним остаться, — хотя я не была рада мысли идти туда одной, но я была обязана предложить.