Евгения Александрова - Грозовой фронт [СИ]

Доран чуть приподнял ладони над её плечами — так, чтобы она продолжала чувствовать тепло — и невесомо огладил её руки. Он беззвучно вздохнул… или ей показалось, но истерика отступила и даже комок в горле будто исчез.

— Доран, а ты… что бы сказал Покровитель о тех, кто убивает своих единоверцев? — заговорила она.

Доран чуть стиснул пальцы, словно её вопросы делали больно, а потом медленно поднял свои руки и отступил на шаг за спиной.

— Они пришли с именем Покровителя, но его ли волей?.. — начал он, словно говорил сам с собой. Джейна резко обернулась, чтобы видеть его глаза. Он посмотрел на неё и продолжил: — Они убивают живых людей. Убивают во имя борьбы с магами, — он сделал упор на последнем слове, и от черноты его зрачков Джейну пробил холодный пот.

— Но я тоже маг, а ты — один из них, — перебила она. — Так почему ты мне помогаешь?

Доран спокойно встретил её взгляд. «Почему не сдал сразу другим Серым. Почему не выдал правду и не выполнил свой долг перед Покровителем, в которого веришь».

— Я не один из них, потому что я не убиваю, — твёрдо сказал Доран. — Да, я служу Покровителю. И да, мой долг защитить мир от таких как ты.

Он надолго замолчал, с горькой усмешкой и толикой любопытства изучая Джейну, но прежде чем она успела ответить, продолжил:

— Вот только ты спасаешь жизни, а не отнимаешь их. Так кто на самом деле служит Покровителю?

Вспомнилась недавняя их ссора на склоне. Почему ей всегда хочется уколоть Дорана? Задеть? Неужели та правда про Серых Служителей до того жжёт обидой сердце — за вековой обман, за свою собственную наивную веру и за преследования магов — что она хочет и ему раскрыть глаза?

— Мой отец верил так искренне, что и меня заразил. И я так долго ни в чём не сомневалась, — Джейна помрачнела и продолжила уже решительней: — Теперь всё изменилось, Доран. И я хочу спасти жизни не ради Покровителя, а потому что иначе не могу. Потому что моя вера больше не принадлежит богу, а принадлежит той силе, что даёт мне силы жить — любви.

— Любви… — повторил ей в тон Доран и вдруг чуть наклонился вперёд. Его лицо оказалось так близко, что дыхание согрело и без того запылавшие щёки Джейны. С такого расстояния отчётливо виделись светлые волоски бровей и короткой бороды, следы усталости и потерь. Не к месту подумалось, что он на самом-то деле моложе Алекса. — А с чего ты решила, что Покровителю нужна чья-то ненависть, Джейни?

Теперь в его внимательном взгляде что-то начало смущать. И это личное «Джейни». И то, как смотрел на неё тогда на свадьбе, держа за запястье и рисуя знаки Покровителя на руках.

Джейна медленно отвела глаза, и Доран тоже молчал, хотя, кажется, прочитал её мысли. Она убрала за ухо выбившуюся прядь волос и коснулась пальцами висков, словно повторяя привычку Алекса.

Она, наверное, сейчас особенно хороша. С кровоподтёком под левым глазом, покрытая грязью и потом, вусмерть уставшая от дороги. Губы сами собой скривились в усмешке.

— Я думала, таких Серых, как ты, не бывает.

— Но я есть, — едва слышно выдохнул Доран и медленно выпрямился. Пару мгновений он ещё смотрел ей в глаза, точно собирался что-то добавить или даже жалел об уходящем моменте этого странной… близости? Но потом лишь мотнул головой и двинулся прочь.

Джейна смотрела ему вслед. Если Доран не намерен предавать, способен ли помочь? Она почти падала от усталости, опустошения и острой тоски, и новых видений просто не выдержит — рухнет без сил. А кажется, что стоит хоть на миг закрыть глаза, как они накроют с головой.

А может, стоит признаться, её и саму тянет к нему — как к тому, кто в этот тёмный час знает хоть какой-то ответ на вечный вопрос о том, что после смерти…

Она остановила его, поймав за руку:

— Доран, пожалуйста… Расскажи молитву, что читают по погибшим. — Надо было отпустить боль, надо было снова услышать низкий голос Служителя, пробирающий до самых глубин, так, что не оставалось других мыслей — только мерное, успокаивающее звучание слов, наполненных светом. — Пожалуйста.

И Доран с колебанием, но всё же остался. Осторожно взял её ладонь между своими, чуть вздохнул и заговорил тихо о тех, кто больше не с ними, но остаётся рядом частицей своей души. Исполнившие свой долг на земле, но отдавшие любовь тем, кто в ней нуждался…

Джейна прикрыла глаза и лихорадочные образы наконец растворились, уступив на время мерному шуму горного леса, чарующему звуку низкого голоса и хотя бы минутному — покою.