Евгения Александрова - Грозовой фронт [СИ]

К Тёмному эту осторожность и напутствующие речи, его голос, привычный к проповедям.

Талира подняла на него глаза, но не искала взгляда. И без того знала, как он может смотреть, изучая, исследуя, бесстрастно. Она смотрела на его губы и ждала, когда он просто поцелует, коснётся, как раньше, вспомнит, как желанна она была год назад, когда встречи были втайне, император был жив, и Алекс…

Эван понял и, склонившись, поцеловал, чуть нерешительно, пока она сама не подалась ему навстречу. Тело ещё помнило его ласки и откликнулось и в этот раз. Серая накидка полетела на пол, туда же соскользнула её шёлковая рубашка, а после жалобно скрипнули деревянные опоры кровати, когда они вдвоём опустились в мягкие перины, и белое облако простыней и подушек окутало их морской пеной.

А после… Талира затихла, отвернувшись и замерев взглядом на листьях, что качались у раскрытого окна. Эван не видел, как в её глазах блестели невыплаканные слёзы, причудливо искажали Малиновую комнату, двоили диваны и крохотный столик у зеркала. Казалось, что они плывут на волнах. Незаметно и молча Талира зажмурилась, позволяя слезам стечь жгучими дорожками по щекам и впитаться в подушку.

Обняв эту подушку руками и прижав к животу, Талира так и не заснула до самого рассвета.

Когда они шли с реки в темноте, луна уже скрылась за вершинами гор и звёзды потускнели. Алекс ступал нетвердо, но всё-таки горная река вернула ему силы.

Им с Джейной отдали на время дом Вария. Тот всё равно пустовал, да и хорошо, что стоял на отшибе — меньше вероятность кого-то встретить. Сейчас особенно не хотелось.

В доме было пустынно и тихо.

— Думаю, Варий был бы не против, — пробормотала Джейна, устраиваясь в объятиях Алекса на широкой лавке рядом с печью.

И сил встать и куда-то уходить больше не было. Пусть всё катится в бездну… Поддавшись этой слабости и прижав Джейну к себе за талию, Алекс устало растянутся, вдохнул будоражащий запах влажных волос и заснул вместе с ней так быстро, как давно не случалось.

Но только впервые за долгое время ему снились видения прошлого. Почему-то снова войны с пиратами у берегов Энарии, лихие абордажные бои, звериные крики морских разбойников, кровь, текущая по палубе, вперемешку с грозой, штормовым морем и горизонтом, что плавился от огненных всполохов.

И снова тот Итен…

Алекс стоял на средней палубе у фок-мачты и как околдованный смотрел на ивварский корабль, что шел на них. Море бросало «Ясного» с волны на волну, через пробоину в борту плескались высокие пенные гребни. Перебитая фок-мачта отчаянно скрипела, и паутина теней от спутанных вант скользила по мокрым доскам вперед-назад. Так странно. Враг шел наперерез, и поражение было так близко, а Алекс следил за этими тенями и все не мог оторвать взгляда.

А потом он тонул. Не было сражения, не было треска и дрожи столкнувшихся кораблей, только сразу — вода, идущие на дно черные силуэты друзей. Призрачные бледные лица, десятки, сотни захлебнувшихся мертвецов в непроглядной толще воды, и он сам без дыхания, без движения, только опутанные плетью снастей ноги и тянущая к себе бездна.

И кто-то рядом вдруг ожил, шевельнулся, подплыл ближе. Или спустился из какого другого мира, окутанный светом — разрушил мрак, разбил оковы, вытянул на поверхность.

Не разглядеть лица, свет солнца бьет в глаза, колет тысячей острых бликов, и спаситель тонет и исчезает в этом сиянии. Алекс пытается дышать, пытается плыть, распахнув глаза и чувствует, как воздух врывается в легкие. А в следующее мгновение — уже на берегу. Один…

Алекс вздрогнул и очнулся. Еще глубокая ночь, а кажется, будто прошла вечность. Он сел на кровати, стараясь не будить Джейну, а сам дышал так тяжело и натужно, как будто в самом деле вынырнул со дна пучины.

Эти сны изматывали его в первые месяцы после войны, заставляли подскакивать как ненормальному и хвататься за оружие. Раз за разом, пока наконец не отступили со временем, пока не померкли в памяти яркие сцены битв и плена. И вот отчего-то вернулись снова…

Алекс подошел к окну. Звездное небо таяло, уступая рассвету, который настойчиво вторгался из-за горной гряды и рассеивал облачный сумрак. Надо уходить. Нельзя было даже оставаться здесь на ночь. Слишком сильно сводит с ума…

Служители придут за ним так или иначе. Может, уступили на вечер и ночь ради Джейны, но это хрупкое равновесие вот-вот разлетится вдребезги.