Евгения Александрова - Грозовой фронт [СИ]

Талира стояла у одной из картин с портретом отца бывшего губернатора Итенского архипелага, на котором продолжала кипеть война, и о чём-то глубоко думала. Наконец Талира повернулась к нему. Грозы прекратились, будто небо полностью выплакало всю горечь, наступило затишье, и вечерний свет вдруг смягчил черты лица императрицы, сгладил и изящную горбинку носа, и точёность каждой линии, только всё равно повеяло тоскливым одиночеством.

На миг Алекс даже усомнился, что был вправе убить единственного близкого ей человека. Наверное, Талира и мечтала порой освободиться, но Эван явно долго был рядом, чтобы это так легко отпустить.

— Есть новости про короля и Бриньяра? — прервал тяжёлую тишину Алекс.

Кто бы подумал, что после всего произошедшего он найдёт в себе силы разговаривать с ней как прежде. Они снова остались наедине, как будто не прошло пять лет с тех свиданий в Ивваре. Только сами они уже были другие… и это позволило быть откровенными, настоящими, не играть роли и не надевать маски.

Талира даже немного напомнила прежнюю своенравную невесту императора, только теперь помимо молодого задора и эгоистичных чувств она обрела что-то ещё. Что-то, что позволило ей выстоять и сохранить себя в сопротивлении Эвану и остальным охотникам за властью.

— Да, — Талира отвернулась к заходящему солнцу. — Посланник короля прибыл час назад, и я попросила о переговорах с ним, с Элайасом и Верховным Служителем Энарии. Они начнутся завтра.

— Думаешь, они уступят вам архипелаг?

Талира невесело усмехнулась.

— Нет, конечно. Хоть наши войска и заняли столицу, король не уступит свои земли и будет бороться до последнего. — Она обхватила пальцами свои локти. — Я много думала о том, что вы рассказали, о дарханах и о Служителях. Никто из моих советников не поддерживает меня, а некоторые за глаза называют сумасшедшей. Это они ещё не знают правду про Эвана и то, что случилось в храме.

Алекс осторожно подошёл ближе, хотя в любой момент ожидал, что она может сменить милость на месть и предпочтёт сохранить ту власть, что имеет, чем вмешается в вековое противостояние за веру. Она сама верит в Покровителя или верила, а мир не терпит резких сломов…

— Эта война слишком затянулась, ты сама это знаешь. Эван искал пути добраться до дарханов, разделил Цервки ради своего влияния и новых земель, и он добился того, чего хотел. Не удивлюсь, если и его рукам принадлежат провокации с дочерью губернатора и зачином мятежей на Северном.

— Теперь ничего не докажешь.

— Верно. И это неважно. Талли, я вырос здесь, на севере этого острова. Здесь всю жизнь прожили мои родители, мой отец погиб несколько месяцев назад. Я прекрасно знаю, что здесь было слишком много ивварцев, чтобы сохранялся мир…

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что вижу только одно решение. Твой народ никогда не простит, если ты уступишь королю и вернешь завоёванные земли. А Бриньяру нужна прежняя церковная власть, которой его лишил Эван.

— …Чему многие в империи по-прежнему не рады, особенно старообрядцы…

Алекс присел на край стола и взглянул Талире в глаза.

— Церкви Иввара нужен более мудрый правитель.

— Хм? — Талира вопросительно выгнула бровь и недоверчиво сощурилась, ещё больше став похожа на кого-то из семейства кошачьих.

— Нет, — растянул в широкой улыбке губы Алекс, — не я. Это было бы… слишком странно.

— Действительно, — Талира слегка опёрлась о стол кончиками пальцев и тоже впервые за эти дни улыбнулась, хоть и с оттенком горечи. — Так кто?

— Король не дурак, он уже сам видит, что отвоевать Северный Итенский встанет ему слишком дорого. Уступи Бриньяру, предложи вернуть религиозное влияние в Ивваре, и они не смогут отказать. Северный останется за вами, слишком много жертв полегло здесь. А Верховным Служителем, хотя скорее, или его духовным наставником может стать тот, кто вскоре пройдёт обряд посвящения… Вы же сможете обставить всё так, что мудрость этого человека не станет обсуждаться и поддаваться сомнению?

— Это безумие, Алекс. Верховный Совет никогда не пойдёт на это!

— Главное, что Лайдж пойдёт. Оставь это нам с ним. А убедить остальных — дело десятое.

Талира оторвалась от стола и взволнованно прошлась до окна, потом снова резко развернулась.

— Почему там, где ты, весь мир начинает сходить с ума?

— Наверное, роль у меня такая… сводить всех с ума. И себя в том числе, — Алекс вздохнул. — Но хочу оставить это в прошлом. И всё остальное, что происходило раньше.