Геннадий Башунов - Не люди [СИ] [Другая версия «Могильщик. Трое отвергнутых»]

Грест тихо заплакал, когда верёвка натянулась на его шее, и дышать стало тяжелее.

— Что здесь происходит? — раздался резкий каркающий голос.

Грест вздрогнул, поняв — этот голос ему знаком. Давление верёвки ослабилось, но он не рискнул открывать глаза: ему казалось, что могильщик пришёл сюда, чтобы убить его.

— Вешаем воришку, — зло сказал Щука. — Разве не видно?

— Прекрасно видно. Я знаю этого человека. Он снова взялся за своё?

— Если под «снова взялся за своё» подразумевается воровство, то да, он снова взялся за своё.

— Сколько он украл?

Щука ответил не сразу. Даже галдящая толпа притихла.

— Нисколько, — процедил он после достаточно долгой паузы.

— В каком смысле — нисколько?

— Мы взяли его, когда он пытался меня ограбить, — огрызнулся рыбак.

— За попытку ограбления бьют, — резко проговорил могильщик, — что вы, как я вижу, уже сделали. За ограбление могут повесить, да и то только в том случае, если человек ограбил короля, в противном случае ему отрубают палец. Разве ты король?

— Он должен мне, и мне решать, что с ним делать.

— Должен? Что ж, если вы забыли, каково это — быть людьми, и вешаете человека за преступление, которое он не совершал, я выкуплю долг этого человека, показав вам, что такое милосердие. Сколько он должен?

На миг Грест оживился. Но почти сразу понял — могильщик хочет убить его сам. Зачем ему тратить на это деньги, воришке было невдомёк, но ничего хорошего он не ждал.

— Десять грошей, — ответил Щука, явно оживившись.

Послышался звон монет, перекатывающихся в кошеле.

— Десять грошей. Я могу увести его?

— Идёт.

Чья-то грубая рука сняла с шеи Греста верёвку.

— Пошли.

Воришка поднялся с колен и, пошатываясь, побрёл вслед за чёрной фигурой.

Довольно долго они шли в полной тишине. Наконец, могильщик остановился и повернулся к Гресту. Бывший воришка и неудавшийся рыбак вновь увидел его оценивающий взгляд, отчётливо осознавая: десять грошей за его жизнь — это слишком много.

Могильщик почесал отрастающую бородку длинными ногтями. Его щёки впали, а тёмно-синие круги под глазами больше походили на синяки.

Грест уныло смотрел могильщику в глаза, хотя раньше наверняка стушевался бы. Всё равно ему конец. Подспудно пришло понимание, что взгляд изменился… Нет, изменился не взгляд. Грест хорошо помнил — у черноволосого были серо-зелёные глаза. Сейчас же их цвет стал настолько тёмным, что едва можно было различить зрачки.

— Зачем? — спросил он.

— Зачем я выкупил тебя? — спросил могильщик. — Убивать за попытку ограбления — зверство.

— Только ради этого? — фыркнул воришка.

Могильщик вместо ответа снял с плеч рюкзак и принялся в нём что-то искать.

— Наверное, я просто устал, что большинство людей, которых я встречаю, умирают. Вот я и выкупил твой долг и, стало быть, вместе с ним твою жизнь. — Он вытащил из рюкзака пару чёрных перчаток. — Знаешь, когда я похоронил перчатку Элаги, это было правильно. Я знал её, она многое мне дала и ещё больше забрала, когда погибла. Но эти трое… Что они мне сделали? Кто они для меня? Вообще, кто они такие? Простые могильщики, которых я, наверное, никогда и не видел. Я даже не знаю, когда они умерли. Так почему они заслужили покоя? Вот, когда-то эти перчатки принадлежали могильщику. Тогда я пощадил тебя, сегодня спас. Но, знаешь, есть только одна категория людей, ради которых я готов пошевелить хотя бы пальцем.

Могильщик протянул Гресту перчатки.

— Ты хотел начать новую жизнь.

Воришка пожал плечами. Ему было всё равно.

Он надел перчатки, и мир на миг выцвел, а после заиграл новыми красками.

Вдалеке, возможно, на том конце света, что-то неясное, но такое желанное, поманило его к себе.