Сергей Плотников - Баронет [СИ]

— Я баронет Бертран, — деляга, разглядев, что цвет моей накидки не синий, подстраховался, поименовав меня как герцога. Ловкий приём: наверняка многим аристо польстило бы, да и не обижаются обычно люди, когда им оказывают уважения больше, чем требует титул. Пришлось перекинуть плащ на плечо, чтобы люди разглядели вышитый рисунок. — Вижу, порча государственной собственности случилась?

Все присутствующие с поразительной синхронностью скривились, словно дружно откусили от одного и того же лимона. Не будь вечерне-ночных посиделок, я бы ломал голову, как мне сейчас говорить с этими людьми, возможно, попытался строить из себя надменного мудака или, наоборот, спешился бы и лично попытался всё осмотреть на месте. Теперь же у меня не было особого сомнения, как себя вести.

— Штраф, пожалуй, за умышленное причинение вреда… хотя, можно и под диверсию подвести. Стратегическая дорога — а её повреждение измена Его Величеству, — это я сказал негромко, практически себе под нос, но меня прекрасно расслышали. Причём побелели лицами не только крестьяне, но и средневековый бизнесмен, мгновенно сообразивший, что обвинение в диверсии могут вклеить именно ему — так как его люди затягивали освобождение дороги и вообще устроили затор. Про местные «законы» и порядок их соблюдения я уже рассказывал. Крестьян ведь разве что повесить можно в назидание своим сервам, а вот из негоцианта можно мно-о-о-ого чего полезного в хозяйстве добыть. Золота, серебра, меди… — Что в повозке?

— Т-торф! — владельца телеги, от которого словно от чумного отхлынули товарищи даже забыл добавить «ваша светлость». — В г-город везли, им печи топят…

— Торф? — я с некоторым недоумением перевёл взгляд со сломаной повозки, забитой мешками (один взрезан, рассыпав вокруг бурое содержимое), на тройку охранников купца. Дворянами наёмники, разумеется, не были, но принадлежность к профессии в них выдавало не только оружие (два топора и палица), но и кожаные кирасы. У одного — видимо, у командира — даже металлический шлем а-ля «горшок на голову» был. И вот ради торфа, добывать который на болотах, конечно, тоже не слишком легко, но всё же и не так уж трудно, обычные земледельцы полезли на таких противников с дрекольем? Понятно почему купец отдал приказ на сброс груза в реку, едва удостоверился в содержимом.

— Белая мука там ещё, ваша благородие, — внезапно признался другой крестьянин, самый пожилой уже мужик с седой бородой. — Общая.

— Ага! Контрабанда! — аж подпрыгнул купец. — Вот они и явили себя, злоумышленники, ваша светлость!

Похоже, торгаш решил, что переборщить с лестью столь же трудно, как кашу испортить маслом.

— И ничего не контрабанда, — насупился хозяин повозки. — Мы на воротах всё честь по чести обсказали бы.

— Ещё и стражу городскую втянули в свой преступный сговор! — воодушевлённо потёр руки бизнесмен. — Как есть злодеи, все до одного! Ничего, магистрат-то городской разберётся…

Зря он это сказал: телега в узком месте образовывала практически готовую баррикаду, перебраться через которую ещё надо суметь, да и сам мост не то, чтобы предоставлял отличные возможности для манёвра. А загнанная в угол крыса может и на льва броситься. Ну или просто обрушить уже порядком побитую жизнью переправу, отрезав опасных индивидов от честных тружеников сохи — как мне кажется, именно такая мысль и промелькнула у седого. Муку жалко, не зря, видать, крестьяне придерживали зерно до зимы и с помолом потом связались, но свою шею гораздо жальче.

— И почём мука нынче за стенами, — вроде как ни к кому конкретно не обращаясь, спросил я.

— Пять серебра с мешка… — похоже, до пузана наконец дошло, с наездами на крестьян он сильно поспешил. Не иначе как посчитал, что баронет с оруженосцем впишется в разборку, и только сейчас сообразил, что принял желаемое за действительное.

— А мешков сколько? — я нашел взглядом старшего в группе земледельцев.

— Тридцать… — неохотно признался тот… и едва успел поймать прилетевшую ему золотую монету. Расширившимися глазами посмотрел на блеснувший кругляш, на меня, опять на деньги. — В-ваше благородие?!

— Минус плата стражникам и дорожные риски. И погрузочно-разгрузочные работы, — пояснил я. На Земле денежными знаками такого номинала я не рискнул бы в прямом смысле разбрасываться, но бытие Охотником заставило меня в том числе и научиться уверенно кидаться различными предметами. Был, конечно, риск, что мужик упустит своё счастье, но чем больше я за ним наблюдал, тем больше в этом сомневался. — Так. Свободны. А ты, купец… как там тебя зовут? Муки купить не хочешь?