Оксана Гринберга - Огонь в твоей крови [litres с оптимизированной обложкой]

Но моего охранника нигде не было видно. Быть может, потому, что они не захотели, чтобы его было видно? Убрали со своего пути – надеюсь, Томасс все еще жив! – поджидая нас.

Выходило, на ступенях церкви Святой Нилены ждали все же именно меня, потому что я услышала знакомый голос:

– Взять девку, и побыстрее!

Повернулась, неверяще уставившись на приближающегося мага. Это был Мариус, я его узнала! Именно он – бочком-бочком, прихрамывая и сутулясь, – поднимался ко мне по ступеням.

– Что вы возитесь?!

Но они продолжали возиться, потому что я отбила очередную серию заклинаний, затем кинулась к двери, решив скрыться в церкви под защитой. Нет, вовсе не ее стен, а Кьера Корнила, героя войны и мага Десятой Ступени, которого совсем некстати оставила лечить священника и думать над собственным поведением.

Не успела – меня снесло с ног огненной волной. Разорвало Щит в клочья, сбило с ног, проволокло, сбросило с крыльца, и я покатилась по мраморным ступеням.

– Ты так ее убьешь! – возмутился один из нападавших. – Сгорит же девка, а она нужна Мастеру живой!

– Это дочь Хенрика Лиссанта, Огнем ее не взять, – отозвался крабовидный Мариус. – Пошевеливайтесь, пока она еще одна!

Но я уже поднималась. Пусть все еще одна, но не собиралась сдаваться! Снова выставила Щит, а под моими руками уже разгорались пылающие магические шары. На этот раз я не стала сдерживать Стихию. Пусть мой учитель много времени уделял защитным заклинаниям, а боевых мы касались лишь изредка и преимущественно в теории, но теперь пришло время для практической работы.

Она вышла яркой и запоминающейся, но… довольно короткой.

Два огненных шара зацепили первого мага, подобравшегося ко мне слишком близко. Отшвырнули его со ступеней, и он покатился вниз. Второго я отпугнула огненной волной, затем, войдя во вкус, создала пылающее кольцо, которым и собиралась запустить в Мариуса.

Но противный маг, выругавшись, кинул в меня заклинанием, которого я не знала. Всколыхнулись темные тяжелые потоки – эта магия была сродни той, которую я почувствовала в том доме, куда меня привез Арьен! Неведомое заклинание выпило мой Щит до дна. Лишило его подпитки, разорвав связь с моим резервом, и Щит, мигнув, исчез, оставив меня – беззащитную, с рассеченной бровью, из которой текла кровь, заливая глаза, и разбитой рукой – один на один с тремя нападавшими.

Затем последовало новое заклинание, от которого я не успела защититься. Попыталась, но Мариус снова ударил чем-то из своего некромантского арсенала. И я упала, связанная по рукам и ногам мерзкими тяжелыми путами.

– Идиоты! – презрительно кинул он. – Мне опять все приходится делать самому. Живо, хватайте девчонку!

Один из магов послушно склонился надо мной. Я разглядела темные глаза, щетину, под которой просвечивал кривоватый полузаживший шрам. Последними силами, цепляясь за ускользающее сознание, попыталась скинуть с себя заклинание. Попробовала сжечь путы, но маг ударил меня по лицу. Затем еще раз. Я приложилась головой о безразличный мрамор ступени, и перед глазами начало темнеть.

Последняя мысль была о Кьере.

Вернее, о том, что он с ними сделает – с ними всеми, а особенно с крабовидным Мариусом и тем, кто только что распустил руки! – когда меня найдет и узнает, как обращались с его невестой.

А ведь он же их предупреждал, оставил огненное послание в том доме!

Неподалеку размеренно капала вода.

Кап!.. Кап!.. Кап!..

Это был первый звук, который я услышала, когда пришла в себя. Очнулась, судорожно вздохнула. Заморгала, пытаясь разогнать темноту перед глазами, но та никуда не спешила пропадать. Наконец поняла, что лежу на спине на чем-то крайне твердом и холодном и пялюсь в черноту потолка.

Где я? Почему в темном и холодном месте, а… не дома, например? Не в своей кровати?

И тут же услужливо нахлынули воспоминания о столкновении с магами на крыльце церкви Святой Нилены. Столкновении, в котором я проиграла, и им все же удалось меня схватить.

Но зачем? Куда они меня увезли?

Решив, что, пялясь в потолок, ответов мне не найти, попыталась подняться. Вышло так себе. До ужаса болела голова, но я все-таки села, с трудом удержавшись от стона. Потянулась, нащупала на затылке огромную шишку. Затем осторожно потрогала болящей рукой рассеченную бровь. Но кровь больше не текла, давно успев подсохнуть.

Впрочем, все это было ерундой – и голова, и бровь, и ушибленная рука! – по сравнению с тем местом, где я очутилась. Потому что разглядела железную решетку, через которую внутрь небольшого каменного мешка лился неясный, трепещущий свет.