Александр Рудазов - Тьма у ворот

– А он нас не сожрет?! – возопил Плацента.

– Есть такой риск!

Виркордеран был так огромен, что вряд ли даже увидел вехота. Однако когда тот подбежал совсем близко, Межмировой Змей начал разевать пасть. То ли что-то почуял, то ли просто решил зевнуть.

В зев Виркордерана могла вплыть целая флотилия. Один-единственный вехот совсем потерялся в этой пропасти. Он мчался все быстрее, огибая зубы-скалы и увертываясь от водопадов слюны.

– О Якулянг, Звездный Дракон, осени нас крылом своим, убереги от зла кромешного и яда смрадного! – возвел очи горе Дрекозиус.

– Якулянг – старший брат Виркордерана, – насмешливо сказал вехот. – Не убережет.

По счастью, божья заступа не потребовалась. Вехот благополучно миновал кошмарную пасть и побежал по переносице космического чудовища. Вот мимо проплыли две светящиеся лунным светом горы, из которых смотрели на мир исполинские зрачки. Потянулась цепь острых костяных пиков – россыпь шипов, украшающих макушку грандиозного дракона.

А дальше была спина. Каменной твердости чешуя и полоса вьющегося леса вдоль хребта. Порой там замечалось шевеление – в перьевом гребне Виркордерана тоже кто-то жил.

– Держитесь за поручни! – раздался голос вехота.

Он прыгнул. Отталкиваясь от воздуха, двенадцатиногий демон взбежал по изгибу спины Виркордерана и сиганул в размытое пятно. В нем скрывался хвост этой колоссальной туши – и в нем же скрылся вехот с пассажирами.

Вокруг сразу стало серо. Все заволокло мутным туманом, со всех сторон потекли какие-то хлопья. Исчезло небо, исчезло все вокруг. Вехот продолжал бежать по бесконечной чешуйчатой спине Межмирового Змея.

И снова прорыв, снова все вокруг изменилось. Туман остался, но его стало гораздо меньше. Появилось небо, появилась земля, появилась даже река.

И однако то явно был не Парифат. Хотя бы потому, что на Парифате вода в реках не черная.

– Это ты куда нас привез?! – мгновенно вспылил Плацента. – Какого кира?! Это же не гребучий Парифат!

– Конечно, это не гребучий Парифат, – фыркнул вехот, опускаясь на землю. – Я и не обещал, что отвезу вас на гребучий Парифат. Я обещал, что увезу вас с гребучего Паргорона. И я увез – дальше разбирайтесь сами. Я вам больше ничего не должен.

В его шкуре открылась дверь. Вехот подогнул лапы и улегся, явно не собираясь никуда больше двигаться.

– Сын мой… или дочь моя… какого ты пола, создание богов? – спросил Дрекозиус, выглядывая наружу.

– Я не создание богов, – лениво ответил вехот. – Я создание Ксаурра. Мой прародитель – Смеющийся Кот. И я мужского пола, можешь заглянуть под хвост.

– Я верю тебе на слово, сын мой, – благочестиво ответил жрец. – Богами заповедано верить на слово, коли кто заведомо не зарекомендовал себя лжецом. Ты таковым себя не зарекомендовал, ты честно выполнил свое обещание, и мы тебе за то безмерно благодарны. Но наша благодарность достигла бы морских глубин и заоблачной выси, если бы ты продолжил творить добрые дела и все-таки доставил нас домой.

– Не-а, – отказался вехот. – Мне лень.

– И мы никак не можем тебя переубедить?

– Никак. Я бы, может, все-таки подбросил вас до Парифата, раз уж мы так хорошо подружились. Но это если бы у меня была цела грива. А без нее мне придется искать натуральный проход, как вот при Виркордеране. А я понятия не имею, где они тут есть и есть ли вообще. Так что искать придется долго… а мне лень.

– И что же нам тогда делать?

– Что хотите. А я буду спать. Устал.

Вехот широко зевнул. Пасть у него была внушительная, а клыки острые, так что спорить никто не стал. Даже трясущийся от злобы Плацента предпочел не лезть на рожон.

– Ладно, спасибо и на том, – меланхолично произнесла Джиданна, перебирая меж пальцев великолепную шерсть. Мектиг заметил, что она тайком отстригла одну прядку крохотным ножом, но смолчал. – Пошли, что ли? Надо найти путь домой, пока мы еще не слишком голодны. Здесь для нас еды нет.

– А где мы, кстати, дочь моя? – озабоченно спросил Дрекозиус. – Мне кажется знакомым этот пейзаж и эта черная река, но я боюсь даже подумать, что моя догадка окажется верна…

– Да нет, отче, все правильно, – хмыкнула Джиданна. – Мы в Шиассе. Мире мертвых.

Индрик рыл землю с непостижимой скоростью. Он шел сквозь нее лишь чуть медленнее, чем кобольд шел бы пешком. Четыре бивня и восемь лап работали так, что походили на колеса мчащейся повозки. Землю великан просеивал собственным ртом, с ювелирной точностью вытягивая червей, личинок и вообще все мало-мальски съедобное.