Таисия Пьянкова - Берегиня [с иллюстрациями]

Еще договаривая, дьяволица уставилась своим огневым взором в самую середину белого настила. Скоро под её ногами что-то загудело тихо-тихо и вся белая площадка пошла разъезжаться на стороНУ РОВными клиньями.

Под настилом-перекрытием отворился такой же круговой простор. Он уходил в глубину ступенчатым уклоном, который был рассечён несколькими проходами. Каждый проход упирался торцом в тупиковый срез, в коем виден был овальный проём, задвинутый наглухо ровной загородкою. Все обустройство нутряное сияло белой чистотой и само по себе светилось неброским светом...

Пока Санька тянула из-за куста шею да хлопала успевшими устать от удивления глазами, Шайтан с Явлёною сошли с перекрытия на ступеньки. Потолочные клинья разъёмного настила, по мере их опускания, взялись опять сходиться, и вот уж они примкнули один к одному. Снова перед Санькою под лохматыми, неземными лунами забелела гладкая пролысина лобного места.

Теперь прятальщица, в грязной одёвке своей, с ободранными коленками вольна была выбраться из укрытия. Она маленько размяла затёкшие руки-ноги, потом присела на краешек настила, принялась мозговать...

О возврате в деревню да за людской бы помощью не могло в ней образоваться даже самой малой думки. Смешно было надеяться, что селяне так вот просто поймут и доверятся её рассказу. Скорее всего деревня взбулгачится и на этот раз, наверняка, признает Саньку полной сатаной. И тогда уж ничем ей не суметь помочь Куманям...

Нет, конечно. На люди ей теперь и показаться не моги. Только как же ей одной, хотя и задиристой, и неустрашимой, однако такой махонькой, такой безыскусной, совладать со всесильной дьяволицей?

Поднырнуть под белый настил она сразу не додумалась. Может, внутри ведьминого логовища она бы, по ходу дел, до чего-нибудь и додумалась бы. Но страшно попасть Явлёне на глаза...

«Глаза, глаза! — спохватилась девчоночка. — Они, должно, у дьяволицы точно такие, как у оборотней — вставные? Интересно, куда беспокойный спорщик-то уронил скорлупки свои? Вроде бы они в траву порхнули. Надо поискать...»

Санька опустилась на колени и приступила осторожно раздвигать стебли высокой травы. Она ряд за рядом отглаживала их на сторону, основательно проглядывала пробор, сама себе думала: «Ишь, чего захотела! Так вот он тебе прямо и подкинул свои колдовские гляделки. Подставляй подол!».

Подтрунивала так сама над собою искуха, но траву разводить не бросала. И на один, и на другой, и на третий раз перечёсывала она её на все бока. Делать-то Саньке всё одно было нечего.

А ведь как вы думаете — и нашла! Ей-бо, нашла! Да вот же они, вот! Рядышком засветились в три луны, будто возликовали, что не придётся им пропадать на болоте впустую.

Санька приняла те лепестки прозрачные себе на ладонь, почуяла — т6плые! Вроде живые. Струсила сразу приладить их до своих глаз — вдруг да прирастут! Куда она потом с ними? Но скоро поняла, что и без них она — никуда. И вдруг ей стукнуло в голову: не случайно всё-таки оказались эти чёртовы снасти за пределом настила — подкинуты! Безо всякого смеха — подкинуты. С добром подкинуты. Потому как за что бы Явлёниным супротивникам желать Саньке беды? Выходит, что бояться этих скорлупок особенно не стоит...

Интересно: мог бы кто из других ребятишек до такого додуматься? А Санька додумалась. Она даже сумела себе обрисовать в уме, как спорщик желтоглазый нарочно выпустил скорлупки из ладоней.

Ну, девка! Ну, Выдерга!

Чтобы не успеть ничего передумать, Санька заторопилась. Она быстро подвела край одного лепестка под верхнее веко, а уж под нижнее он и сам привычно лёг. Очень даже ловко устроился шельмец! Со вторым приладом Выдерга справилась и того ловчее...

Никакой видимой перемены, при новых глазах, Санька на болоте не обнаружила: луны остались лунами, настил настилом, а заросли зарослями. Перемена оказалась в другом. Гляделка услышала заливистый голосок укрытой чащею птахи. Услыхала она голосок и подумала: «Откуда такая певунья? Не водится на наших болотах столь славных щебетух».

— ЭЙ, эй, — тут же разобрало её озорство, — лети ко мне. Дай на себя глянуть.

И вот на это, на шутливое её приглашение, взяла да выпорхнула из ветвей та самая, золотая пичуга, которую девчаточка заприметила ещё на подходе сюда. Стоило только Саньке протянуть ладонь, как щебетуха с полным доверием определилась на ней и прям-таки зашлась трелью...

«Угодничает, — поняла безо всякого удовольствия Санька. — Фу, как противно! Все тут, видать, невольники Явлёниной чертопляски!»