Евпатий Сволота - Механическое Диво [СИ]

В Византии все оказалось по-другому, и я, если честно, даже несколько выпадал от тех картин, которые мне удалось увидеть в утреннем тренировочном лагере. Дети Спасителя, прознав, что у них выходной, вставали пораньше, чтобы ненавидеть. Ненавидеть искренне, со всей душой и сердечным пылом, на который они были способны. Именно этим, видимо, у них и заполнялись все праздники, выходные, да и просто свободные минутки, которые иногда выпадали посреди тяжелого дня.

У солдат оказался огромный творческий потенциал в плане составления матерных ругательных частушек по отношению к врагам. В этих «милых» частушках солдаты Византии всегда обрисовывались как сильные, смелые и загорелые, а вот враги – ущербные и все из себя духовно загнивающие. Вот я в реале вроде бы взрослый дядя, и давно уже не в том возрасте, когда искренне восхищаются забористыми многоэтажными матюками… А тут ишь ты… Вот как оно вышло. Проходя мимо поющих частушки солдат, не раз поймал себя на мысли: «А вот этот перл надо запомнить»…

Удивленный всем происходящим я, даже, впервые за долгое время обратился с вопросом к сознанию Томаса внутри меня. Фиг знает. В этом плане я не рассчитывал на ответ, все-таки Томас болтал со мной только тогда, когда ему самому этого хотелось. Подсказок он мне также, как я понял, особых давать не мог, но и вопрос мой был не по игровой механике: «Томас, что это вообще за праздник такой – День Аркадия Хлебоеда? На него принято заковыристо ругаться матом, или чего?».

Ответ оказался красивым и логичным, как и весь окружающий мир вокруг меня: «Аркадий Хлебоед – это день начала сбора урожая. По легенде, когда Спаситель шел по Византии, разыскивая свои сандалии, его встретил нищий Аркадий. Нищий попросил у Спасителя еды. Говорил, что у него и крошки хлеба во рту давно не было. Спаситель, выслушав это, махнул рукой и во рту Аркадия заколосилась спелая пшеница. Корни пшеницы разорвали Аркадию горло и впились в мозг, он умер, но перед смертью поел. С той поры в этот день в Святой Византии принято досыта кормить Аркадиев и совсем не принято ни о чем просить незнакомцев».

«Ясно. Понятно…» – про себя ответил я, поставив в голове галочку, мол, когда выйду из этого игрового мира в реал, обязательно спрошу у сценаристов, а что они, собственно, курили, когда придумывали местные праздники?

В госпитале с утра работы оказалось не много. Нужно было покормить и похилить бодро идущих на поправку раненных. Их, кстати, особым приказом Старшего Инквизитора должны будут отнести на носилках на этот «всеобщий молебен». Кто бы сомневался, как говорится… Явка должна была быть сто процентной, иначе весь спектакль будет зря. Вдруг «коварный» менталист или одержимый затесался среди раненных? Непорядок… Раз Его Магуйшество здесь – проверяем всех.

Обед. Вот не зря говорится, что в тревожном ожидании время может тянуться, как резина. Я осознавал на все сто, что план мой был слишком смутный и рискованный. Но в такой ситуации меня могла спасти только наглость. Томас, когда я ему в двух словах рассказал о том, что планирую сделать, в начале перепуган был до жути. Потом, когда я ему все разъяснил, кажется, взял себя в руки и согласился со мной, попросив меня только об единственном: «Ты это, чертяка, только не сдавайся до конца, ладно? Я молодой совсем, помирать не хочу. Жить хочу… Эх… Хоть одним глазком посмотреть на кошкодевочек…».

Я, как мог, успокоил Томаса, пообещав ему, ежели чего, само собой буду бежать только меня и видели. Если подумать – квест «Дезертиры» может и не так уж и плох. Целых двести баллов, если я сумею смыться и после этого выжить. Я тоже в этом плане не мазохист, и теплый костерок в мои планы вообще не входит. Другое дело – куда бежать? Я ничего толком не знаю ни про Гонконг, ни про Ктулхиат, ни про Новую Персию. С чего я вообще взял, что там трава будет зеленее? Этот игровой мир был создан каким-то сумрачным сумасшедшим гением для изучения механизмов лжи. Скорее всего, это значит, что островка спокойствия тут не предусмотрено вообще. С чего я взял, что где-то там будет легче и лучше играть? Блин… Тот же Адам, когда рвал отсюда когти, как я понял из косвенных разговоров на том совещании, прихватил не только кольцо-артефакт, но и списки всех новобранцев, где скорее всего перечислялась их магия. Своего рода это военный шпионаж. Не знаю, планировал ли он это изначально, или его кто-то надоумил и подкупил – в любом случае, он точно знал, что делать. А я? Я знаю, что буду делать потом?