Евгений ЧеширКо - Рассказы

- Больше и не увидите, не переживайте, - закончил подсчет продавец, - здесь пятнадцать сувениров. С вас пятнадцать лет.

- Чего? Каких лет?

- Пятнадцать лет вашей жизни.

- То есть, за уничтожение плохих воспоминаний нужно расплачиваться своей жизнью?

- Нет разницы - негативные они или позитивные. За все воспоминания мы расплачиваемся жизнью. Чем вы так удивлены? Как можно приобрести воспоминания, не потратив на них своего времени? Это невозможно.

Максим, только обрадовавшийся от того, что он наконец-то избавится от этих сувениров, снова нахмурился.

- Но... Пятнадцать лет - это слишком много. Я не готов отдавать их.

Продавец понимающе закивал.

- Да, я понимаю. Сумма достаточно большая. Но, к сожалению, вам придется или платить, или жить дальше со всеми этими сувенирами, которые вы принесли в корзинке. Вы смахнули с них пыль, а это значит, что они теперь снова будут терзать вас. Да не по одному, а сразу всем скопом. Я даже не знаю, сколько пройдет времени, пока они снова не покроются пылью.

Максим покосился на корзинку и тут же с отвращением отвернулся.

- Не хочу помнить их...

- Да, я вижу, - покачал головой продавец, - здесь и статуэтка с предательством, и брелок с воровством, и медальон с обманом друга, и...

- Не обязательно вам рассматривать все это, - рявкнул Максим, - скидка есть какая-нибудь?

- К сожалению, нет, - покачал головой продавец.

- Эх... - Максим на секунду задумался, - нет. Пятнадцать лет - это слишком много. Я не могу так просто ими разбрасываться.

С этими словами он нерешительно зашагал к выходу.

- Подождите, молодой человек, - сжалился продавец, - я вижу, как вам теперь тяжело. Хорошо, я пойду вам навстречу.

Максим остановился и посмотрел на продавца, который вытащил из-под стола какой-то небольшой предмет. Подойдя поближе, он взял его в руки и приблизил к глазам. Это был обычный стеклянный шарик на подставке, который нужно было встряхнуть для того, чтобы бутафорские снежинки начали изображать снегопад, медленно и красиво опускаясь на статуэтку, которая, при ближайшем рассмотрении снова оказалась его точной копией. Маленькая фигурка в центре шарика изображала Максима, открывающего дверь в эту самую сувенирную лавку, в которой он сейчас находился.

- Я готов продать вам этот сувенир всего за три года вашей жизни.

- Это воспоминание о посещении вашего магазина?

- Именно.

- И я не буду помнить ничего из того, что здесь произошло?

- Абсолютно.

- И все забытые воспоминания, которые я снова увидел на полках, тоже не вспомню?

- Нет.

- Я согласен.

- Вот и отлично, - улыбнулся продавец, - по рукам?

- По рукам.

Максим схватился за протянутую руку. Какие-то синеватые искорки побежали по его руке и перебежали на руку продавца, как будто впитавшись в его кожу.

- Вам упаковать сувенир или вы предпочтете разобраться с ним здесь?

- Здесь.

Максим взял в руки протянутый шарик и со всего размаха бросил его на пол. Сувенир разлетелся на маленькие кусочки, а молодой человек в это время уже закрывал за собой входную дверь.

- Не самый правильный выбор, - произнес продавец, глядя ему вслед, - есть такие вещи, за которые лучше переплатить один раз. Впрочем, это не мое дело. Жаль только, что мне сегодня придется задержаться на работе.

С этими словами он снова взял в руки веник и принялся сметать осколки.

Максим стоял на тротуаре и докуривал сигарету. Когда огонек уже дошел до фильтра, он огляделся по сторонам в поисках урны. Взгляд упал на скромную вывеску небольшого магазинчика прямо за его спиной. На ней аккуратными буквами было выведено: "Сувенирная лавка".

- Неаккуратный посетитель? - кивнул Максим на разбитый сувенир, зайдя в помещение.

- Скорее жадный, - ответил продавец и улыбнулся странной и жутковатой улыбкой.

На город опускались сумерки. Продавцы книг, стоявшие вдоль тротуара, уже собирали свои товары в клетчатые сумки, негромко переговариваясь и обсуждая сегодняшнюю торговлю. Только лишь один человек не двигался с места. Перед ним стояла маленькая табуретка, покрытая тканью, на которой лежала всего одна книга. Причем с первого взгляда было сложно понять - лежит она или стоит. Книга была настолько толстой, что ее толщина в разы превосходила и длину и ширину белоснежной обложки. Человек, судя по всему, никуда не спешил и прохладный вечерний ветер совсем его не смущал. Он стоял неподвижно и, с легкой улыбкой на губах, рассматривал лица прохожих ироничным взглядом серых глаз.