Ольга Хмелевская - Дар. Золото [CИ]

Салиб кивнул:

- Даю слово, - помолчал и добавил, - Аристократа. Всё, что зависит от меня, я сделаю.

Ну, вот. Теперь я спокоен. Почти.

Салиб не стал разводить церемонии, быстрым шагом, насколько позволяла раненая нога, поковылял к выходу.

- Ва-ашбла-ародие! - вдруг протянул Машка, - Вот куда ты торопишься? Тебе ж объяснили - пропасть кругом. Так что скидавай сапоги, босиком пойдешь.

Если честно, я тоже ничего не понял, как и Салиб. Не знаю, что он подумал, но на его физиономии отразилось такое презрение, что Машка нагло заулыбался и, ухмыляясь во весь рот, сообщил:

- Не-е, твои сапоги мне без надобности. Они мне малы. Ты их в руках понесешь, - и принялся стаскивать обувку со своих ног.

Босиком подойдя к магу, он достал из кармана куртки замызганный шейный платок и скомандовал:

- Скидавай, говорю! Пока я добрый.

Удивленный Салиб кое-как снял сапоги, Машка подхватил их и бесцеремонно сунул ему в руки:

- Глаза закрывай! - приказал он снова и крепко завязал платком лицо мага, - Всё. Шагай!

Подхватил мага под руку и повел его на выход.

А я наблюдал за Криссом. И если Салиб вёл себя хладнокровно, и ничем не показал, что ему страшно, то лекарь нервничал и этого не скрывал. Кто бы не нервничал на его месте? Я бы тоже нервничал. Даже очень, наверно. Хорошо, что я на своем месте. Хотя и мне стало не по себе, когда Машка тут сцену разыграл. Не знаю, зачем, правда. Но когда и он, и Салиб вышли, Крисс спросил:

- Там действительно пропасть?

- Да. А что?

Крисс помотал головой:

- Ничего. Ты хотел услышать, почему я решил остаться с вами?

- Хотел.

Крисс обвел взглядом стены башни, посмотрел вверх, сцепил ладони...

- Тишан, я... знаю, кем была твоя мать.

14

Ну, вот за что мне это всё, а?

- Лэр Крисс, - я постарался быть очень официальным, - Я понимаю, вы как достойный представитель службы Тайной стражи, конечно, мастер по части применения изворотов и уловок для достижения нужного результата...

- Тишан, - заторопился он.

- ... короче, шли бы вы! И чем быстрее, тем лучше. Собирайтесь.

- Тишан, нет! Никто ничего не знает, кроме меня. И я случайно узнал. Точнее, понял. Я сам из Росс. Я там вырос, - лекарь говорил быстро.

Я смотрел на побледневшего от напряжения лекаря и первый раз в жизни хотел кого-то убить. Просто за то, что он пытается использовать нормальное чувство человека к матери, пусть и не видевшего её никогда. Дешевый и недостойный способ добиться своего.

- У меня был учитель. Я учился врачевать еще до Академии. У меня дар проявился очень рано, и я не знал, что с ним делать. Вот мои и привели Баяна. Нашего знахаря. Он не был дворянином. Он из простых. Но мои родители никому этого не говорили. Обращались с ним, как с равным... Он был старым и очень много знал. Он меня научил всему. В Академии мне по сути нечего было делать. Я ради лицензии туда пошел. Торчал в библиотеке и лаборатории. И в прозекторской. Потом в больницах околачивался. Хорошо наш декан на меня плюнул и предоставил самому себе.

Видя, что я молчу, Крисс немного успокоился:

- Однажды в доме, я имею в виду родительском, ранней весной, был переполох. Я еще пацаном был, и только-только свою силу почувствовал. Тогда за Баяном приехали какие-то странные люди. Увезли его в закрытом экипаже. Его не было четверо суток. А потом его привезли. Похудевшего, как скелет. Он еще пару дней не выходил из своей комнаты. Потом позвал меня к себе и заставил дать слово. О том, что я буду молчать. Мне было интересно, конечно. И я был уверен, что слово свое сдержу. Баян дал мне две тетради. Да, он умел писать, а мои родители давали ему достаточно денег, чтобы он тратил их на что хотел. Он отдал мне тетради и попросил спрятать. И не говорить куда. Я их спрятал. «Может быть, придет время, и ты о них вспомнишь» - так он сказал.

Мне было безразлично, что и кому Крисс обещал, что делал, кто его там учил, кто что сказал. Я его слушал и ждал, когда он закончит.

- Через несколько лет он заболел. Да, так вот бывает. Он почему-то не хотел, чтобы его лечили. Тогда он мне рассказал, куда его возили в ту весну. Он принимал роды, - Крисс посмотрел на меня, - Женщина была из очень древнего... клана. Вымирающего клана. В этом клане после войны... той войны... не осталось мужчин. Только женщины. Как я понял тогда, она была последней, и ей уже было немало лет. Баян знал этот клан. Знал, кто они. Он сказал, что они были хозяевами всех Росских гор, лесов и плодородных земель. Женщина умерла через два дня, а за ребенка мой учитель отдал, как он сказал, двадцать лет. И этого бы не хватило, если бы у отца мальчишки была кровь человека. Но он был эльфийским помеском, и эльфийская часть вытащила ребенка с того света. Я не знаю, как Баян определил эльфийскую кровь, но он так сказал. Он назвал имя, но тогда я все забыл - мой учитель умирал, и мне было не до имён. Даже когда вместе с Отаром получил приказ доставить тебя в Лирию, я ничего не вспомнил. Только тогда и понял кто ты, когда Маша обозвал нас подонками, - Крисс невесело усмехнулся, - Мужчину звали Эльгар Райен. Имя женщины Тиллия Росса.