Евгений Гаглоев - Кодекс Вещих Сестер [litres]

Еще одной новостью из разряда сногсшибательных стал недавний пожар в одном из жилых домов. Профессор Дубровский, который приходил в этот самый музей всего несколько дней назад, стал жертвой огня, который едва не уничтожил весь многоквартирный дом. К счастью, разгорающийся пожар удалось вовремя потушить, но несколько квартир все же серьезно пострадало. Об этом передавали во вчерашних новостях по телевизору.

Тут Марьяна подумала, что неплохо бы сходить в «Одноглазый валет», узнать последние городские новости. Там всегда собиралась очень интересная компания, с которой можно было посудачить на любые темы.

Подхватив ведро, она отправилась в туалет выливать грязную воду. В это время до нее донесся странный звук: словно кто-то слушал музыку, а точнее, какую-то старую песню. Мелодия разносилась по первому этажу музея, становясь то громче, то тише. Но в здании ведь никого нет! Дверь музея заперта изнутри.

Кто мог слушать здесь музыку?

– Алена Александровна?! – крикнула Марьяна, задрав голову. – Вы вернулись? А я и не слышала!

Музыка резко стихла. И Марьяне никто не ответил. Женщина с недоумением огляделась по сторонам, прислушиваясь.

– Что за чертовщина тут творится? – буркнула она.

Музыка зазвучала снова, на этот раз где-то совсем рядом. Совершенно сбитая с толку Марьяна пошла на звук. Она помнила эту песню. Ее исполняла певица, популярная лет двадцать назад. Тогда это был настоящий хит, но сейчас современная молодежь такое точно не станет слушать. Песня то затихала, то начинала звучать с новой силой, а Марьяна шла на звук, пытаясь определить, откуда же он доносится.

Она вышла из зала динозавров в коридор, ведущий в служебные помещения, приблизилась к двери в подвал. И тут поняла, что музыка доносится оттуда.

Марьяна поддела приоткрытую дверь ногой и рывком ее распахнула. Она увидела каменные ступеньки, уходящие вниз, в темноту. Свет в подвале не горел, значит, никто не мог находиться там в данный момент. Едва дверная ручка стукнула о стену, музыка стихла. Неужели кто-то пробрался мимо нее незамеченным?

– Эй, кто тут? – крикнула Марьяна. – У тебя последний шанс трусливо поджать хвост и удрать! Если я спущусь вниз, ты моей швабре точно не обрадуешься!

И она замерла у порога, всматриваясь в темноту внизу.

Ее вдруг обдало ледяным воздухом, поднимавшимся из подземелья. А там по-прежнему стояла тишина. Марьяна протянула руку и стала шарить по стене в поисках выключателя. Она точно помнила, что он где-то тут.

Тут из темноты подвала раздался короткий ехидный смешок. Марьяна похолодела. А затем до нее донесся насмешливый женский голос:

– Ну, что же ты замерла? Спускайся сюда. Здесь весело.

И музыка зазвучала снова, громко, резко стегнув ее по барабанным перепонкам.

Выронив ведро, Марьяна дико взвыла от страха. По ступенькам, ведущим в подвал, хлынула грязная вода, железное ведро с грохотом покатилось следом. Захлопнув дверь, Марьяна бросилась прочь вне себя от ужаса. Никогда в жизни она так быстро не бегала.

– Да чтобы я еще хоть раз… – причитала она на ходу.

Подлетев к дверям музея, она трясущимися руками отодвинула задвижку и пулей вылетела на улицу. И только после этого, прислонившись спиной к кирпичной стене, глотнув свежего вечернего воздуха, она смогла немного перевести дух.

Михаила Шорохова хоронили на старом кладбище Санкт-Эринбурга, как и было указано в его завещании. Проводить убитого в последний путь пришли немногие, но оно и неудивительно. Его знали, как владельца небольшого провинциального кинотеатра, а не как тайного члена Королевского Зодиака и убийцу. Оксане Зверевой до сих пор не верилось в случившееся, ведь она хорошо знала этого человека.

Во время церемонии она стояла рядом с Платоном Долмацким, который появился в самый последний момент. Платон Евсеевич был в сшитом на заказ черном строгом костюме и длинном темном плаще. Оксана тоже надела плащ, опасаясь дождя. Свинцовые тучи гуляли по небу с самого утра, а сейчас они полностью закрыли солнце, значит, ливня не миновать.

Их окружал серый мрамор старых надгробных плит, островки пожухлой темной травы на влажной земле. Оксана насчитала в группе провожавших около пятидесяти человек. Она знала лишь Тараса Стахеева, Доминику Поветрулю, Алену Сухорукову, Марата Закревского, а еще Наталью Васильевну Степанову, бабушку одногруппницы Тимофея. Остальные лица были ей не знакомы. Родственников у Шорохова в этом городе не имелось, значит, на кладбище пришли лишь те, с кем он водил близкое знакомство.