Наталия Арефьева - Давай забудем, кто мы… [СИ]

— Нет, не подходи! Я тебя сожгу! Я отошла на шаг и мягко сказала:

— Вита, дорогая, успокойся, — я протянула к ней руку, и на ней вспыхнул такой же огонь. Теплый, ласкающий. Нам было подвластно не только управлять стихиями в природе. Стихия жила в каждой ведьме.

Обычно по одной — две, но я — универсал, моя Сила содержит в себе все четыре стихии, — смотри, я тоже горю. Она смотрела на мою руку, как завороженная и постепенно успокаивалась. Мой огонь коснулся ее, и рука свободно прошла сквозь пламя. Я взяла Виту за руку и потянула на себя:

— Иди сюда, — тихо сказала я ей и увидела, как огонь начал потихоньку гаснуть. Я обняла ее и стала гладить по волосам, успокаивая. Огонь утих, но Вита плакала, задыхаясь от страха, и не могла ничего сказать.

— Что… что это было? — выдавила она, наконец. Я крепко держала ее и гладила по спине, но мне пришлось ответить:

— Кажется дорогая, ты стала ведьмой.

— Как это могло произойти? — воскликнул Алекс, меряя библиотеку шагами. Вита сидела здесь же, на диване и пила успокоительный отвар. Она перестала плакать и трястись, но все еще иногда всхлипывала, и тогда Алекс тревожно оглядывался на нее. Он боялся, что она снова вспыхнет и загорится.

— Что теперь делать? — тихо спросила она.

— Ну, для начала тебе нужны браслеты, чтобы подобного больше не произошло, — сказала я, — подожди, у меня, кажется, были где-то. Я сейчас. Я побежала к себе в комнату. Вообще-то браслеты-поглотители есть почти у каждой из нас, на всякий случай. Они продаются в специальных лавках, которые держат ведьмы. Браслеты я нашла в ящике комода, в маленькой деревянной шкатулке.

Перебирая в пальцах тонкие металлические ободки с вязью рун, я только сейчас в полной мере осознала, что же на самом деле произошло. И для меня это было не меньшим шоком, чем для всех присутствующих сегодня в моем доме. Вита, Вита… Моя любимая подружка… Светлый, добрый человек.

Теперь ты уже не человек. Вита одна из немногих, кому действительно наплевать кто ты, ей важно какой ты. Но как она теперь будет смотреть на жизнь? Конечно, в целом, трагедии никакой не произошло. Никто не умер, даже, можно сказать, наоборот. Но пробуждение Силы — это всегда стресс. Для организма, для психики. А в возрасте Витарины это особенно тяжело. С родителями Вите повезло, так же как и мне, они слишком сильно любят свою дочь, и, скорее всего, в их отношении к ней ничего не поменяется. А вот что сделает Алекс? Вита влюблена в него по уши. Не представляю, что с ней будет, если он уйдет. Но Алекс приятно меня поразил. Когда я спустилась в библиотеку, Вита снова плакала и, сквозь всхлипы можно было разобрать, что она говорит как раз о том, о чем я сама только что думала. Она боялась, что Алексу она стала теперь не нужна, и он ее бросит. Но он нежно обнимал ее, гладил по спине и волосам и уверенно говорил, что все это глупости, что Вита все равно останется Витой и то, что она стала ведьмой, совсем не является причиной, чтобы Алекс ее разлюбил.

Отчего она, конечно, заплакала еще сильнее. Когда очередной виток истерики прошел, я наконец-то смогла надеть ей на руки браслеты:

— Ну вот, теперь можно не бояться, что ты что-нибудь случайно сожжешь, — улыбнулась я.

— Так что случилось? — повторил вопрос Кайл, удобно устроившийся в кресле, — Сила ведь проявляется в раннем возрасте, разве нет?

— Не всегда, — ответила я, — на самом деле Сила может проснуться до двадцати пяти лет, по крайней мере, это максимально известный возраст.

— И что теперь делать? — снова спросила Вита, всхлипывая.

— Учиться, — улыбнулась я.

— Меня отправят в школу ведьм?

— Нет, тебе дадут учителя, и он будет заниматься с тобой индивидуально. В твоем возрасте в школу уже не отправляют.

— Почему? — озадачилась Вита.

— Ну, у детей и подростков гибкая психика, им проще. У тебя уже устоявшаяся личность, тебе тяжело принять то, что с тобой случилось.

— И что я буду уметь?

— Этого я не знаю. Выяснишь в ходе обучения.

— Почему огонь? Почему так? — спросил Алекс.

— В каждой ведьме живет стихия и при проявлении она вырывается наружу. У всех так, — и тут я поняла одну вещь и, повернувшись к Вите, протянула, — так вот почему ты почувствовала, что со мной что-то случилось?

— Почему? — недоуменно спросила Вита.

— Ты огневичка, а огневики… они, — замялась я, подбирая слова, — часто в своем огне видят больше, чем остальные.

— Ты хочешь сказать, что я провидица?

— Не провидица, скорее… интуит. Ведь ты почувствовала неладное, когда это уже произошло.